"Алан Гордон. Тринадцатая ночь ("Гильдия Шутов" #1) " - читать интересную книгу автора

несколько фокусов и хитроумных трюков, которые ты сможешь передать молодым
шутам, чтобы я мог продолжать жить в них.
- Ты и так будешь жить в них, Модести, - заверил я его. - О тебе ходят
легенды.
- Жаль, Теофил, что ты не видел меня в мои лучшие годы.
- Ты хочешь сказать, что в молодости был еще более великолепен?
Он улыбнулся, обнял меня и пошел на мост. Я провожал его взглядом, пока
он не скрылся в темноте. Он уже стал легендой, подумал я, возвращаясь
обратно в гостиницу. Его тайная деятельность привела к знаменитому
примирению папы Александра III с императором Фридрихом Барбароссой. Какому
бы дожу ни приписали эту заслугу, мы предпочитаем оставаться в тени. Но у
нашего тайного общества есть свои легенды. Смогут ли они обеспечить его
бессмертием? Важно ли это? Я задумался. Сохранятся ли легенды обо мне в
истории гильдии?

На следующее утро, собрав сумки, я направился к причалу, у которого
стояла "Урсула". Когда я добрался туда, мастер конопатчиков уже проверил
работу своих подручных и нашел ее удовлетворительной. Владелец корабля
расплатился с ним, и он ушел. Сонный священник приковылял к причалу и
благословил корабль вместе с командой. После соответствующей оплаты он тоже
удалился. Затем на пристань решительной походкой вышел представитель дожа,
чтобы проверить экипировку команды и ее вооружение. В плавание на "Урсуле"
отправлялось около тридцати человек. Я пристроился к ним и показал мой меч,
когда этот чиновник подошел ко мне. Он пренебрежительно фыркнул.
- Не часто, похоже, вам приходилось ходить под парусами, - заметил он.
Я признал его правоту. Он показал на мое оружие:
- К тому времени, когда вам понадобится меч, будет уже слишком поздно.
Главное - остановить врага, пока он не взошел на борт. Вы не захватили с
собой лук?
- Нет, но я довольно метко стреляю.
- Тогда вам стоит раздобыть его. Учитывая, что вы единственный
пассажир, я пропускаю вас, но постараюсь запомнить вашу личность.
Он удалился, и мы взошли на борт. Я спустился в трюм проведать Зевса.
Его привязали в импровизированном стойле с хорошим запасом соломы, но по его
виду было ясно, что если де Бернадон и усмирил его нрав на какое-то время,
то это время давно закончилось. Пройдя на корму нижней палубы, я оставил там
свои вещи и поднялся наверх, чтобы посмотреть, как мы отчаливаем.
Баркас с двадцатью восемью гребцами вывел нас от пристани в гавань.
Рулевые весла были аккуратно опущены в воду, а на передней мачте подняли
полотнище большого треугольного паруса. Он медленно надул брюхо, и нас
понесло на восток.
Венецианский лоцман знал гавань вдоль и поперек и, ловко маневрируя,
неспешно вел нас по фарватеру, пока мы не прошли мели Сан-Никколо. Большой
парус спустили и подняли несколько маленьких. Судно заметно прибавило
скорость и вскоре вышло в Адриатическое море.
Через полтора дня мы остановились на ночь в Каподистрии. Утром
проходящий корабль забрал лоцмана обратно в Венецию, а мы отправились
дальше. Не отдаляясь от берега, помощник капитана в соответствии с
изменением ветра отдавал матросам приказы поднять или спустить паруса. На
радость всем, плавание проходило спокойно. К моему удивлению, после