"Надин Гордимер. Переписка " - читать интересную книгу автора

смутная угроза. Они окружают ее, но она не является одной из них.
Повзрослев, Гарриет осознала необходимость выработать личное, пусть даже
пассивное, отношение к этой проблеме. Не у всех есть вкус к политике, но и
не все согласны жить, как Хаберман: наживаться за счет цветных, а затем
просаживать деньги в казино (символ прогресса в захолустных "штатах") в
обществе "мисс красоты" и королей бизнеса Она поддерживает связь с друзьями,
упорхнувшими в Канаду или Австралию, и вот уже целый год переписывается с
политзаключенным здесь, в Южной Африке. Его письмо затесалось среди
проспектов киноклубов, счетов и авиаконвертов с нацарапанным на обратной
стороне призывом: "Ну, когда же ты приедешь?". На этом стоял штамп
Центральной тюрьмы Претории с росписью цензора. Внутри оказался бумажный
лист в линеечку, аккуратно вырванный из школьной тетради и исписанный мелким
убористым почерком.

"Дорогая Гарриет Хаберман"...

Она перевела взгляд на подпись: "Роланд Картер". И продолжила чтение, в
то время как ноги привычно несли ее по мощеной дорожке в сад, где Пат стояла
на коленях среди ящиков с сеянцами ноготков.
- "Роланд Картер" - говорит тебе что-нибудь?
От наклонной позы и усилий у матери засвербило в носу; она провела по
нему тыльной стороной испачканной ладони.
- Да, конечно. Журналист из Ист-Лондона. Ему дали девять лет.
- Что он натворил? Я получила от него письмо...
- Достань-ка там, у меня в кармане, носовой платок... Нелегальная
деятельность в пользу Африканского национального конгресса - что-то в этом
роде. Ввоз в страну фальшивых удостоверений личности. Или его засекли с
бомбой? Нет, то было в Кейптауне... Можно взглянуть?
- Это не тот, что заявил на суде, что не раскаивается?
- Тот самый. Но о чем же он пишет?
Мать тяжело поднялась на ноги, ухватившись за какое-то растение с
крепким стеблем. Они стояли рядом в своем крошечном садике, одни в целом
мире.
- Господи, Гарриет, какое хорошее письмо!
Пат отодвинулась и в упор посмотрела на дочь. Даже не стерла с лица
честную грязь человека, который узнает знак благодати на лице другого. Они
снова уткнулись в тетрадный лист. Мать забормотала вслух: "Ваша статья весь
день не давала мне покоя... Я то соглашался, то спорил с вами... Кое-какие
из ваших доводов, прошу прощения, не выдерживают критики... Голова пухнет от
мыслей, поэтому я осмелился... Если захотите ответить, прошу сделать это в
будущем месяце, так как мне разрешено одно письмо в месяц. Предпочитаю,
чтобы оно было от вас"...
Гарриет читала медленнее - возможно, ей хотелось еще раз проверить для
себя верность своих цитат из Пиаже, а также оценить ненавязчивый юмор автора
письма (большей частью направленный на самого себя) и его сарказм
(направленный против тюремного цензора). Он писал в камере. Сидя на нарах.
Или у заключенных - хотя бы политических - есть столы? Стальные решетки на
окнах (она видела такие, проезжая мимо тюрем)... Кованая дверь с глазком...
- Ты случайно не запомнила его внешность?
- Как ни странно, запомнила. Знаешь ведь, какая я фанатка газет. Стоит