"Надин Гордимер. Переписка " - читать интересную книгу автора

только раз увидеть фотографию, особенно обвиняемого, сразу после вынесения
приговора... Девять лет... Сильный, ладный, с ироническим выражением лица.
Короткий нос. Хорошее лицо - понимаешь, что я имею в виду? Не похож на
фанатика. Чисто выбрит. Большие темные глаза и короткая стрижка. В нем было
что-то от спортсмена - пловца, например, который первым пришел к финишу.
Возможно, его сняли после заплыва - откопали снимок в семейном альбоме.
Интересно, как к нему попала твоя статья? Хотя.. почему бы научным журналам
и не находиться в тюремной библиотеке? Но откуда он узнал наш адрес?
Гарриет показала конверт - письмо переслали из редакции.
- Ну что ж, дорогая... Приятно думать, что твоя публикация вдохнула
свежее дыхание в человека, лишенного свободы. Я уже хвалила тебя за то, что
ты четко формулируешь свои мысли. А я даже не читала Пиаже... Ты ему
ответишь?
Гарриет помахала письмом в воздухе, словно для того, чтобы высохли
чернила.
- Наверное.
- Бедный молодой человек! Сенсации быстро выдыхаются. А годы идут,
идут...
Пат Хаберман покосилась на свои запачканные руки, потом на
пластмассовые ящики с сеянцами; ноздрей коснулся горьковатый запах. И,
вспомнив прерванное занятие, вновь опустилась на колени.
- Бывают ситуации, в которых невозможно отказываться.
Эту фразу Пат часто слышала от декана, такого же свободомыслящего, как
она сама. Сколько раз, оставшись наедине во внутреннем, недоступном для
подслушивания кабинете, где он диктовал письма, они полушепотом обсуждали
проблемы своих взрослых детей или политические взгляды сослуживцев. Есть
вероятность - да, несомненно есть, хотя она не собирается пугать Гарриет, -
что их фамилия попадет в какое-нибудь досье. Всякий, кто в той или иной
форме общается с политзаключенным, оказывается под колпаком. Даже если люди
никогда не встречались...
В кругу друзей она не упускала случая ввернуть: ну, разве не
удивительно, что Роланд Картер, отсидевший в тюрьме четыре года - а впереди
еще пять, - сохранил бодрость духа, живой ум, не утратил способность к
юмору? Ее дочь состоит с ним в переписке... Эта реплика вызывала всеобщее
восхищение. Иногда Пат добавляла: к сожалению, мало кто из либералов берет
на себя труд написать политическому заключенному, чтобы он почувствовал: его
по-прежнему считают полноценным членом общества. Общественности невдомек,
что в тюрьмах Южно-Африканской республики с заурядными уголовниками - ворами
и мошенниками - обращаются лучше, чем с узниками совести. Роли Картеру
(после нескольких писем он стал подписываться просто "Роли") не светит
досрочное освобождение за примерное поведение...
Она читала все письма Картера - вернее, Гарриет читала их ей вслух, -
чего нельзя сказать о тех, что дочь писала в ответ. Навряд ли они содержали
что-то личное - Гарриет никогда не встречала этого парня; к тому же он был
женат (Пат не поленилась наведаться в библиотеку, где работала ее подруга, и
просмотрела подшивки газет с отчетами о процессе). И потом, вся
корреспонденция проходит через руки цензора. Пат давно - еще когда дочь
пребывала в нежном возрасте - внушила ей, что порядочные люди не читают
чужих писем, даже если те валяются где попало. Свои послания Роланду Картеру
Гарриет печатала на машинке: пусть тюремные власти знают - ей нечего