"Надин Гордимер. Всякое барахло " - читать интересную книгу автора

бессмертие".
В пять часов вечера Берил Фелс дочитала последнее письмо. В нем не
содержалось ни малейшего намека на ссору или даже разрыв; в то же время оно
не было и взволнованной запиской с обещанием скорого свидания. Он писал,
сидя за своим письменным столом и жуя бутерброд. Посреди мыслей о
предстоящем выступлении на конференции в Гонконге его заставили взяться за
перо те пять страниц, которые он только и успел прочесть (очевидно, имелась
в виду ее новая книга), но спешит высказать, как это "свежо, трогательно и в
то же время остроумно"...
Берил Фелс встала из-за стола. В желудке урчало; очертания комнаты от
резкой смены фокуса стали размытыми, нечеткими. В пепельнице - тупо
посчитала она - тринадцать окурков. Со всех сторон ее окружали субботние
трофеи, возвращая ощущение реальности собственного существования. Она
уставилась на внушительный стол желтого дерева из кабинета директора школы и
на мгновение растерялась, как будто, ворвавшись в прошлое других людей,
разворошила свое собственное - из мира прямых углов и полированных
поверхностей перенеслась в заросший уголок сада с запретными детскими
радостями. Она поднесла руки к лицу и украдкой, как ребенок, понюхала
пальцы.
Она приняла ванну, застелила свою одинокую кровать, выбрала одну из
шелковых рубашек, которые привыкла носить с брюками, - одним словом,
окунулась в привычную рутину. Жаль, что сегодня воскресенье, иначе можно
было бы позвонить в городскую библиотеку -нет ли у них книг этой женщины? И
в случае утвердительного ответа самой помчаться туда. Возможно, другие,
превосходящие ее эрудицией, установят личность мужчины. А если нет, письма
приобретут еще больший вес. Это будет открытие, может быть, даже
литературная сенсация! Она позвонила своему другу - знатоку антиквариата, но
он, как всегда по выходным, отбыл на вечеринку. Оставалось с нетерпением
ждать понедельника.
В понедельник она опросила своего друга-антиквара и двух добрых
знакомых - заведующих городской и университетской библиотеками. О женщине-
писательнице с таким именем никто не слышал. Все трое признались в этом
весьма неохотно, с чувством неловкости за столь вопиющий пробел в своей
профессиональной подготовке. Возможно, она принадлежала к так называемым
"писателям для писателей" и была известна лишь среди посвященных. Тем не
менее, в библиотечных каталогах не оказалось ни одной ее книги.
Исполнившись решимости довести дело до конца, Берил Фелс попросила
одного приятеля свести ее с профессором престижного университета. Она не
показала ему свою находку, но изложила все факты, которые помогли бы
установить личность знаменитого любовника. И вновь осечка. Ни один ученый не
подошел к данному периоду, данной области науки (это оказалась геофизика), а
также стране, славящейся особо крупными достижениями в этой области. И уж во
всяком случае, никого похожего не оказалось в списке лауреатов Нобелевской
премии.
Знаток антиквариата посоветовал ей в любом случае сохранить письма.
- Ради наших внуков...
Он держал речь на одном из своих знаменитых обедов и тщательно
рассчитал время, отведенное на "оживление в зале".
- Даже письма простых людей приобретают продажную ценность, если их,
как вино, выдержать лет пятьдесят. Старые открытки с курортными видами,