"Катя Гордон. Конченые " - читать интересную книгу автора

Он устало смотрит на меня, не узнавая, и, через паузу, кивнув головой,
закрывает глаза руками. Все его движения кажутся медленными и нереальными,
только лай с точностью метронома отбивает ритм времени.
- Я... Урюкову...Ой, за Светой, - объясняю я свое присутствие.
На кухне раздается плач урюковской мамы. Она вскрикивает и начинает
тихо скулить. На ее вой соседский пес отвечает учащенным лаем. Мне
становится страшно. Не разуваясь, я иду в комнату Урюковой. Заправленная
кровать и стеллаж с книгами. Фотография с нашими тупыми, улыбающимися
мордами. Карта Крыма с прочерченным красной линией путем. Пустота комнаты
начинает гудеть, биться в висках. В чем дело? В чем дело? Мгновенное
превращение недавнего предчувствия в реальность. Ужас от того, что тогда -
день, может час назад, - еще можно что-то было сделать, а теперь - все...
Начался новый отсчет. Лай.
В комнату заходит отец. Он медленно, тихо, будто не решаясь тревожить
эту всевластную Пустоту, подходит к окну:
- Я не понимаю: зачем она сделала это...
- Что? - зная ответ, спрашиваю я.
- Убила себя. В 22 года! - он садится на кровать и плачет, - Мы же все
делали... Деньги высылали, квартира...
- Она несчастна была? - он поднимает красные, зареванные глаза на меня.
- Да нет... Просто не понятно ради чего...
- Что? - спрашивает он.
- Да нет, ничего... - тихо отвечаю я, хотя ради чего жить - Урюковой,
как и многим из нас, было совершенно не ясно.

53...

Никита ждет меня у маминого дома. Он стоит у дерева, а над деревом
серой выглаженной простыней висит небо.
- Как ты? - спрашивает он, разглядывая мое лицо.
- Не знаю...
- Про Урюкову слышала?
- Слышала... - отвечаю я.
Из окна на первом этаже тянет горячей сдобой. Холодно.
- Пойдем ко мне? - Никита берет меня за руку.
- Мне все равно. - Не скрываю я.
И мы идем. Оставляем следы на новом снеге. А потом мы поднимаемся, пьем
чай и раздеваемся догола. И долго, мучительно занимаемся сексом. И, кажется,
что мы оба попали в мутный водоворот, и нечем дышать, и невозможно
остановиться. И густой солнечный свет через водную толщу, и темнота, почти
смерть. И вот уже усталость легко спутать с нежностью.
- Я тебя люблю - говорит Никита.
- И я тебя люблю - говорю я.
И нам обоим совершенно понятно, что мы друг друга не любим, и, конечно,
счастья не случится, но очень - очень хочется сказать эти слова. Непременно
произнести их какому - нибудь человеку:
- Я те - бя люб - лю.
А потом мы едим бутерброды с сыром и прощаемся.
- Не будем жениться? - зачем-то спрашивает Никита.
- Дурак, что ли? - отвечаю вопросом я.