"Григорий Горин. Измена (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

перевести эти едва ощутимые признаки благосклонности во что-то более
реальное, Корюшкин не знал.
Нина не то чтобы была ревнива, но, как всякая жена, чуть настороже. Из
дома она никуда не уезжала, отдыхать супруги всегда ездили вместе, в
командировки Корюшкина не посылали. Так что для легкой кратковременной связи
просто не было элементарных условий. Пускаться же в длительный затяжной
роман, скажем, с той же Кларой, Корюшкин боялся. Это пахло крупными
неприятностями и разводом, а разрушать семью ему не хотелось: во-первых, был
сын, во-вторых, Нина хорошая, в-третьих, не хотелось, и все...
Так шли дни, и на седьмом году совместной жизни вдруг наступил такой
знойный июнь, когда все женщины надели модные кофточки-майки и такие
короткие юбки, что Корюшкин вдруг понял: пора кончать с голубиным семейным
воркованьем и свершить что-нибудь эдакое, возмутительное. А тут как раз и
выдался случай: местком закупил путевки в двухдневный дом отдыха на
водохранилище, и путевки распределили в учреждении, в котором работал Виктор
Андреевич, и в соседнем, в котором он не работал, и еще в соседнем... И,
покупая путевку, Корюшкин видел, что такие же путевки покупают малознакомые
женщины в кофточках-майках.
Дома был трудный разговор. Нина очень обиделась, что Корюшкин не берет
ее с собой, хотя он подготовил вполне логичные доводы: в доме пора провести
генеральную уборку, поэтому он и сматывается, чтоб не мешать, и вообще ему
хочется побыть в полном одиночестве, чтобы собраться с мыслями. Вот
"собраться с мыслями" особенно возмутило Нину.
- С какими еще мыслями? - зло спросила она. - Девицу себе наметил?
Корюшкин искренне обиделся, поскольку Нинины слова были правдой. Он
закричал, что ему надоел этот домострой и вечные подозрения, на которые он
не давал повода, и что трудно жить с женщиной, у которой такие мещанские
представления о других. Потом он уложил в чемоданчик несколько рубах, шорты,
плавки, надел новые фирменные белые трусы в сеточку и лег спать отдельно, на
раскладушке...
От учреждения отдыхающих вез огромный автобус. Водитель включил музыку,
все громко разговаривали, неугомонный Монюков рассказывал анекдоты и всех
смешил. Корюшкин тоже смеялся и победным взглядом оглядывал женщин, словно
он придумал эти анекдоты. Женщины улыбались Корюшкину, и от этих
перспективных улыбок его охватывало радостное волнение.
В доме отдыха селили по двое. Корюшкин оказался в одной комнате с
Монюковым и чрезвычайно этому обрадовался, потому что Монюков был мужиком
компанейским. Монюков тоже обрадовался соседству с Корюшкиным и сразу
предупредил:
- Старик, очень хорошо, что мы с тобой... Ты тогда вечерком подышишь на
улице часов до двенадцати, ладно? У меня тут намечается маленькое суаре!
Корюшкин не знал, что такое суаре, но все равно обиделся, что его
выпроваживают. Корюшкин надулся, заморгал ресницами и сказал:
- Сам дыши! У меня тоже суаре!
- У тебя? - Монюков оскорбительно хмыкнул.
- А что, не имею права? - Корюшкин решил твердо отстаивать свои права
на комнату.
- Имеешь, конечно, - задумался Монюков. - Но на кой же черт я с тобой
селился? Ты ведь у нас всегда был паинькой. А с кем у тебя?
- Пока секрет! - сказал Корюшкин.