"Григорий Горин. Обнаженный Куренцов (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

- Это невозможно, - сказал администратор. - Картина одобрена
выставочной комиссией... Снимать ее никто не имеет права!
- А я говорю - снимайте! - угрюмо повторил Куренцов. - Не доводите дело
до скандала!
- Вы мне не угрожайте, гражданин! - сказал администратор и перестал
улыбаться. - Все претензии предъявляйте художнику, хотя я уверен, что он их
тоже не примет...
- Соедините меня с ним! - властно сказал Куренцов. Администратор
внимательно посмотрел на Василия Михайловича, пожал плечами и, сняв трубку
телефона, набрал номер.
- Товарищ Егоров?... Здравствуйте! Это с вами говорит администратор
выставки. Здесь к нам пришел один товарищ. У него какие-то странные
претензии к вашей картине. Сейчас передам ему трубку...
- Алло! Куренцов говорит, - сказал Василий Михайлович в трубку. -
Товарищ художник, здесь такое дело получилось... я у вас на картине
оказался... Ну, тот, который трусы снимает... Приношу протест!
- Не понимаю, - послышалось в трубке. - Какой протест?
- За искажение! - сказал Куренцов и с досадой понял, что говорит не
то. - В общем, это получился вылитый я... Вы, товарищ, где-нибудь меня
видели и зарисовали... А здесь люди ходят, дети...
- Какие дети? - недоуменно спросил голос в трубке. - Я вас, товарищ,
никогда в глаза не видел и не рисовал...
- Может, и не видели, а получился я, - сказал Куренцов. - Даже родинка
та же...
- При чем здесь родинка? Какая родинка? - Голос в трубке заметно
нервничал.
- Обыкновенная родинка... На этом самом... Короче, снимайте картину, а
то будет скандал! - хрипло сказал Куренцов.
- Вы выпили, товарищ, - спокойно произнес голос в трубке. - А потому
оставьте меня в покое...
Куренцов несколько секунд слушал короткие гудки, потом положил трубку
на стол и, не глядя на администратора, мрачно произнес:
- Ну, ладно!... Пошли, Зина!
Они быстро шли по залам, не оглядываясь и не обращая внимания на людей.
Зинаида Ивановна испуганно держала Куренцова за руку, а он шумно дышал
носом, втянул голову в плечи и иногда вздрагивал всем телом, словно кто-то
сзади тыкал ему пальцем в спину.
В этот вечер Василий Михайлович Куренцов выпил много водки. Пил он
один. Пил медленно, задумчиво, молча, почти не закусывая.
Зинаида Ивановна грустно смотрела на него, вздыхала, иногда пыталась
утешать.
- Плюнь, Вася! - говорила она. - Ну зачем ты страдаешь? Чего
особенного? Никто и не знает... Ну кто туда пойдет? Никто из знакомых не
пойдет... И на работе объясни: мол, не ходите...
- Дура ты! - сердито отвечал Куренцов. - А вдруг по телевизору покажут?
Или, того хуже, открыток наделают... Пять копеек штука...
- А ты отрицай все! Мол, это не я...
- "Отрицай"! - сердито перебивал Куренцов. - Чего ж отрицать, когда
физиономия моя... Здесь отрицать глупо!
Он замолкал, курил, и кожа на его лбу, собиравшаяся морщинками в