"Григорий Горин. Обнаженный Куренцов (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

гармошку, говорила о мучительных раздумьях, терзавших мозг.
Наконец Куренцов встал, надел пиджак и, не глядя на жену, хмуро сказал:
- Я пройдусь, Зина!
- Куда это ты, на ночь глядя? - испугалась Зинаида Ивановна.
- Пройдусь, и все! - повторил Куренцов. - Развеюсь... Он вышел из дома,
постоял несколько минут у подъезда,
проверяя, не следит ли за ним супруга и, убедившись, что слежки нет,
быстро направился к стоянке такси.
Точного адреса выставки Куренцов не знал, поэтому он долго колесил по
центру Москвы, пока наконец такси не подвезло его к знакомому старинному
дому.
Куренцов расплатился, подождал, пока машина отъедет, и закурил.
Было около часа ночи. Переулок опустел.
Василий Михайлович несколько раз обошел здание выставки и, убедившись,
что ни сторожа, ни постового милиционера здесь нет, остановился сзади дома у
маленького окошка. Затем, еще раз оглядевшись, Куренцов достал перочинный
ножик, отколупнул сухую замазку, отогнул гвоздики и вынул двойное стекло.
Вынув стекло, Куренцов залез на невысокий подоконник и, с трудом
протискивая свое грузное тело через узкие рамки окна, проник в помещение.
Жуткая темнота окружила его со всех сторон.
Поначалу Куренцов очень испугался и с ужасом подумал, что никогда не
найдет в такой тьме того, что ищет, но потом сообразил, что находится в
каком-то подсобном помещении, а залы где-то впереди, и в них, возможно,
будет посветлее.
Он долго шел по какому-то длинному коридору. Было очень темно и очень
тихо, но алкогольное опьянение, в котором продолжал пребывать Куренцов,
отгоняло страх и помогло ему всего с двумя падениями добраться до двери,
толкнув которую, Василий Михайлович оказался в выставочном зале.
Здесь уже было гораздо светлее. Сквозь громадные окна проникал слабый
свет уличных фонарей, и черные квадраты картин на стенах обозначались
довольно четко.
"Ночное купание" Куренцов нашел быстро. Он еще несколько минут постоял
перед полотном, вглядываясь в свое лицо, которое в этом полумраке показалось
ему еще более похожим, потом подставил стул и снял картину с крюка.
И тут Куренцову стало страшно. За всю свою жизнь он никогда не делал
ничего противозаконного, и теперь душа его заныла. Сердце бешено
заколотилось, и его удары эхом разнеслись в пустых залах.
Однако Василий Михайлович быстро взял себя в руки, еще раз огляделся по
сторонам, затем вынул холст из рамы, свернул его в трубочку, а рамку повесил
на место.
И тут Куренцову опять стало очень страшно. Но совесть уже была ни при
чем. Просто Василию Михайловичу показалось, что из дальнего угла кто-то
наблюдает за ним. Куренцов задрожал от этого взгляда, но не побежал, а,
наоборот, сам не зная почему, медленно пошел в этот дальний угол. Подойдя
ближе, он увидел белую обнаженную женщину, стоявшую на коленях и
протягивающую к нему, Куренцову, руки.
- Статуя! - догадался Куренцов, но от этого страх его не улетучился, а
даже усилился. Потому что, чем ближе он подходил, тем до жути знакомыми
становились ее черты. И когда Василий Михайлович подошел совсем близко и
взглянул в лицо этой каменной бабы, то из груди его вырвался какой-то