"Юлия Горишняя. Слепой боец " - читать интересную книгу автора

порассказать о том, как редкостною добычей или спасением бывали обязаны
разве что лишь удаче Гэвина.
Хюдор верила твердо, что и в этот раз филгья Гэвина приведет его
благополучно назад из летнего плавания, и осенью, когда играются свадьбы,
сыграют свадьбу и для них, и Гэвин введет ее хозяйкою в свой дом.
А еще, думая о нем, Хюдор чувствовала гордость. Ведь сколько невест
вокруг, есть и родовитее ее, и красивей, и любая мать была бы рада иметь
своим зятем Гэвина, сына Гэвира, Гэвина-с-Доброй Удачей, а все-таки Гэвин
выбрал ее. Так уж случилось, что искать ему невесту более было некому. Мать
Гэвина погибла в той горькой распре, старый Гэвир недолго после того прожил
и женить сына не успел, не успел даже и сговориться о его женитьбе, и сам
Гэвин с этим не спешил. Он рано стал капитаном, в пятнадцатую свою зиму
впервые пошел в море с отцом, на следующий год Гэвир, сын Гэвира из дома
Гэвиров, остался уже дома, а корабль его и дружину повели Гэвин и помогавший
ему сводный дядя, Кяхт, сын Гэвира из дома Гэвиров; а в следующем году Гэвир
умер. Немного спустя и Кяхт погиб - разбил ему голову камень, брошенный с
корабельной мачты, - но тогда он вырастил уже своего соколенка (как любил
звать Гэвина) в сокола, которому не нужна была теперь ничья помощь ни в
морских походах, ни в набегах на суше.
И остался Гэвин старшим мужчиной и на своем корабле, и в своем доме.
Жениться - ведь для этого нужны сватовство, то-се, переговоры насчет вена за
невесту, хлопоты... Все казалось ему, что это может еще годик да подождать;
хозяйство у него в доме вела старая верная его нянька, Фамта, а в женщинах у
Гэвина недостатка не было никогда, хоть он и не привозил домой женщин,
достававшихся ему при разделе добычи, продавая обыкновенно их на Торговом
острове по пути домой, и не держал наложниц в доме. Зачем это ему, если и
без того зимою, когда Гэвин ставил свою охотничью палатку в заснеженном
лесу, то и дело можно было увидеть ведущие к ее пологу следы маленьких
девичьих унтят?
Был он из тех парней, вокруг которых девушки вились бы толпами, даже и
не будь он ни сыном Гэвира, ни прославленным капитаном. Со всеми своими
милыми он был щедр, не жалел для них самых замечательных заморских подарков
и расставался с ними по-доброму; краснощекие дочки простых дружинников
бегали к нему чуть ли не в открытую (в тех краях молодежь держат нестрого,
лишь бы в подоле не принесла, а если и принесет, о таком отце, как Гэвин,
пусть даже не брал он твою мать в свой дом, все одно говорят не со стыдом, а
с гордостью), случалось и служанкам из иных домов бывать в палатке Гэвина.
Кумушки, судача о том, что с милыми своими гордый сын Гэвира так
неразборчив, поговаривали даже порой, что - кто знает? - быть может, он и
женится на одной из них. Гэвин многое себе позволял не как у других, а
поскольку удача всюду шла с ним вместе, людям казалось это должным. Но
кумушки кумушками, а Гэвин Гэвином. Чтоб задумался он о молодой хозяйке в
доме, о сыне, будущем Гэвире, о семье, не румяные щечки нужны были, не
задорные, быстрые глазки и не бойкий язычок. Говорят: орел выбирает в
подруги себе орлицу, не куропатку. Вдруг прошлою зимой подсел он к Хюдор на
посиделках, где девушки за работой то поют, то болтают, а парни их
обхаживают.
- Давай подержу я тебе кудель, девушка, - сказал.
- Держи, - отвечала Хюдор, - если хочется.
- Какой ты красавицей нынче стала, Хюдор, дочь Борна, - улыбнулся ей