"Юлия Горишняя. Слепой боец " - читать интересную книгу автора

были новые); дружина, доспехи для нее, оружие; припасы, мехи для воды; хотя
все это еще зимою приготовлено, - проверить последний раз, поправить или
заменить то, что неладно, и сговориться окончательно со всеми капитанами,
кто идет с тобой, - кто сколько чего берет; и улаживать их разногласия...
Нет, Хюдор не обижалась на Гэвина. Она все понимала. Она ведь видела,
сколько хлопот было весною и у них в доме тоже; у нее и самой все пальцы
болели от нового паруса, который она с женщинами обшивала канатами, а от
пересчитывания тетив и стрел голова кружилась. (А ведь ее брату только об
одной своей "змее" и своей дружине надобно было думать!) И все-таки Хюдор
была занята немного меньше, и она сумела выкроить денек для того, чтобы
навестить свою сестру, что жила с мужем в деревне.
Хюдор, конечно, любила старшую сестру, и души не чаяла в племяннице (та
ползала уже вовсю и Хюдор звала - как всех женщин, кроме матери, - "веве",
на детском своем языке), и навещала их нередко. Но от вопроса никуда не
денешься: отправилась бы она тем весенним днем в гости, если б не знала, что
и Гэвина может встретить в деревне? Если б на все загадки девичьего сердца,
даже такого бесхитростного, как у Хюдор, можно было б найти ответ...
То, что называют тут "деревней", - поселение на берегу фьорда, где
живут рыбаки и корабельщики: скопище корабельных сараев, рыбных сушилен,
теса, сетей и домов, большею частью рыбацких хибар, довольно неказистых.
Рыбаки, как правило, небогатые люди, хотя есть и среди них, конечно, те,
кого считают богачами - это если у них несколько лодок. Частью они живут
тут, в деревне, частью держат свои хутора на побережье; некоторые из них
(все больше хуторяне) держат по нескольку голов скота и запахивают немного
земли возле дома; бывает кое-кто из них и чьим-нибудь приверженцем, или
сыновья у кого-нибудь, случается, отправляются за море дружинниками у
кого-то из капитанов, - но все-таки, что ни говори, а рыбаки эти - особый
народ. Держатся они все как-то заодно (может быть, оттого, что на путину
вместе ходить приходится - никуда не денешься?), приверженцами ничьими
обычно не бывают, старшина у них свой, и даже некоторые праздники свои от
прочих хуторских на отличку.
Нельзя сказать, чтоб к рыбакам люди здесь относились как-то
настороженно; но, однако, большинство хуторян, хоть рыбаки живут и не хуже
их, считают тех беднее себя: ну в самом деле, нельзя же назвать живущим в
достатке человека, если у него нет ни коровы, ни даже овцы или барана! Есть,
впрочем, в деревне и несколько вполне достойных домов - у рыбаков, кто
побогаче, и у пары купцов (это те, кто совсем оторвался от земли и живет,
можно сказать, одним своим кораблем), и у нескольких корабельных мастеров;
за одним из корабелов и была замужем Унлиг, дочь Борна и сестра Хюдор.
Корабельный мастер в этих краях - весьма уважаемый человек, да иначе и
не может быть, когда от него, от его умения и удачи, зависит жизнь и
капитана, и дружины, и купца, и корабельщика, и всякого, кто поплывет на
построенном им корабле. Его даже немного побаиваются, как человека, близкого
к особенно тайным и могущественным вещам, почти такого же близкого, как
певец, и чуть более близкого, чем оружейник, - к вещам не таким
естественным, как рост ячменя и ягненка во чреве у матки, и не таким
простым, как рыба, пойманная в сеть, или душистый хлеб в печи. Хороший
корабельный мастер не может рассчитывать, конечно, на то, чтоб за него
отдали женщину, рожденную в роде Гэвиров или Локхиров, или, скажем,
Сколтисов; да и в таких родах, как Кормайсы или Рахты, тоже; но уже Борны,