"Юлия Горишняя. Слепой боец " - читать интересную книгу автора

Ясные огоньки появлялись один за другим, а небо между ними быстро
темнело, и вдруг мелькнула среди них серебристая быстрая искорка. "Ой!" -
воскликнула Айхо, подхватившись на ноги. Она, конечно, как и все, понимала,
что звезда эта не последняя и будут лететь еще, что на всех хватит и
останется, а все-таки всем, как и ей, было жалко, что первую звезду они
нынче упустили.
Девушки подхватились тоже, кто-то даже засмеялся (от щекотки в затекших
ногах), но, вместо того чтобы идти к воде (как это всегда бывает),
затолпились - непонятно было, кто пойдет первой. Все только подталкивали
друг друга. Айхо, дочь Бурого Скагри, гадала нынче второй раз в жизни, но
она-то и волновалась больше всех. Тогда Хюдор подошла к воде и присела рядом
с нею на корточки, расстегнув свое ожерелье.
Озерцо лежало перед нею угольно-черное и гладкое, и бездонное, как
зеркало у нее в спальне, - не то озерцо, не то небо. Темно было так, что
Хюдор не различала даже, где возле ее ног начинается вода. Зачем-то она
застегнула ожерелье у себя в руках, опустила его в источник, и оно ушло под
воду без всплеска (девушки за спиною у Хюдор безотчетно вздохнули). Волны
улеглись почти мгновенно, и еще с минуту после того, как звезды в источнике
перестали дрожать, Хюдор смотрела в черное зеркало, а потом быстро черпнула
горстью воду, и губы ее что-то прошептали; а впрочем, всякому ведь и так
понятно, что она могла прошептать. Ей удалось загадать желание с первой
попытки, и ждала она совсем недолго - это все тоже были хорошие приметы. Еще
какое-то время Хюдор просидела у воды, глядя туда и улыбаясь. А после она
встала и разжала горсть, и вода пролилась между ее пальцев обратно в свой
источник, в волшебное зеркало, бездонное, как небосвод.
Следующей пошла Раун, дочь Бадди. И опять, как всегда бывает, все
затаили дыхание. Раун отдала источнику узорчатый поясок (тот тоже утонул
сразу) и довольно быстро выловила себе звезду, а потом подтолкнула Айхо к
воде. И покуда так шло, Кетиль, которая стремилась первенствовать всюду, где
имела на то право, - эта самая Кетиль стояла позади всех и думала (то есть
полагала, что думает об этом), на кого же все-таки она будет загадывать свое
желание. Пальцы ее теребили косу, а мысли носились хуже белок. Разве она не
самая завидная невеста в округе? Разве она не может выбрать себе для гаданья
любого, кого пожелает? Еще и как может!
"К примеру, молодой Дьялвер, - думала она, - чем не жених?! Нынче
Дьялверы сильно пошли в гору, уже почти с Рахтами сравнялись, по богатству
особенно. Или вот Сколтиг, сын Сколтиса, - он прошлой зимой очень был
доволен, когда как-то на пиру ему выпало по жребию сидеть рядом и пить из
одного кубка. Никакие нищие певцы мне не нужны!" А ревнивый голос - ее
собственный голос - тут же возражал Кетиль, что уж Йиррин-то вовсе не нищий.
Она это лучше других знала: как-никак все его доходы и расходы у нее были на
глазах. Ежели не скопил он сундуков серебра - так это потому, что он дарит,
как капитан! "Да сам Сколтис Широкий Пир, - с внезапною гордостью думала
она, - не щедрее моего Йиррина!!!"
В это время Айхо, вычерпнувши свою звезду, вздохнула от радости;
Кетиль, вдруг спохватившись, перебросила среднюю косу (у нее сейчас волосы
заплетены были в пять кос) через плечо и принялась выплетать из ее конца
серебряную монету на ленте. Монета была широкая, с заморскими письменами,
что прочтению поддаваться не желали и походили больше на узоры или на
спутанные веревки; такие монеты здесь почитаются вроде талисмана и ценятся