"Алла Гореликова. Корунд и саламандра ("Корона" #1) " - читать интересную книгу автора

- Они приехали просить руки Марго, - тихо и серьезно говорит Юлия. - Ты
понимаешь?
Ожье запинается. Умолкает, нахмурившись.
- Так и будет, Ожье, - шепчет Юлия. - Этот брак нужен нашему королю.
- Этот брак нужен нашей стране, - поправляет Ожье. - Но для нас с
тобой, Юли, все может кончиться с этой свадьбой. Марго должна будет уехать к
мужу одна, как принято у восточников. И тебе придется вернуться в Готвянь.
- Если бы в Готвянь... - Юлия замолкает. Стоит ли пересказывать Ожье
последний разговор с отцом? Все равно ничего он не изменит... слишком уж
выгодного зятя подобрал себе владетельный пан Готвянский...
- Драгоценная моя панночка! - Ожье падает перед девушкой на колени и
сжимает ее упавшую безвольно руку. - Юлечка моя! Жизнь моя, мое счастье!
Знаю, отец твой не даст благословения, но разве Господь не Отец наш
Превышний? Упадем аббату в ноги, - коль он благословит, так Господь за нас
будет! Скажи только слово!
- Ожье, я... Без отца-то как... - Губы Юлии дрожат, и глаза совсем
некстати заволакивает слезами. - И без тебя... тоже никак, нет! Ты прав, мой
Ожье, прав! Пойдем к аббату, он просветлен, он благословит.
Ожье вскакивает:
- Юлечка! Юли, не плачь, ведь на пир ты идешь, ведь ты подруга
принцессы! Юли, любовь моя!
- Я приду сюда после пира, - поспешно промокнув слезы, шепчет Юлия. -
Ожье, мы пойдем к аббату, как только тебя сменят! Но если он откажет... что
тогда, Ожье?
- Господь милостив, Юли, - шепчет в ответ Ожье. - Господь милостив...

3. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

Господь милостив, шепчу я. Шепчу, не веря. Я отвык от проклятого своего
дара, я почти позабыл, как это бывает! Я ведь больше года делал вид, что
ничем не отличаюсь от других, - и надеялся вовсе забыть, что это не так.
Голодал, бродяжил, тонул во мраке - но не заглядывал в прошлое. Даже за
великие деньги, что предлагал тот себастийский купец в трактире на въезде в
Корварену, - отказался. Потому что не все купишь за деньги...
Того, что потерял я, - не купишь. Мне хватило последнего раза... и
никогда, никогда, никогда я бы не сделал этого снова - если бы не дознание.
Я ведь горд порученным... Конечно, я должен гордиться, мне ведь великое дело
доверено! Деяние во славу Господа.
Я стараюсь отринуть постыдный страх. Я вспоминаю увиденное глазами
Юлии... небольшое усилие - и память о видении становится отчетливой и яркой.
Куда ярче мира вокруг...
И я тону в чужих чувствах - словно впервые случилось это со мной.
Любовь юной девушки, такой легкомысленной с виду, с веселыми глазами, с
белой кожей северянки...
Любовь, страх разлуки и страх отцовского проклятия. Мне знаком этот
букет. Чайная роза, выдернутая мимоходом из живой изгороди, полевые ромашки,
пыль деревенской улицы. Отцовское проклятие - это страшно. Я верю, что это
страшно. Иначе придется поверить, что Катарина, единственная моя чистая
любовь, совсем не любила меня. Ожье повезло: его Юлия не позволила страху
вершить их судьбу. Безумная, отчаянная надежда... Юлия, мне и это знакомо.