"Татьяна Горичева, Даниэль Орлов. Ужас реального (Беседы) " - читать интересную книгу автора

заметил.
С одной стороны, перед нами формальное начало русской философии, а
именно - сомнение положительно во всех вещах, которое для русского человека,
конечно, означало единственно сомнение в России и в ее бытийно-историческом
предназначении. Это сомнение, кстати говоря, так и не подтвердилось,
поскольку с русской философией произошло что-то вроде насильственного
прерывания

#

15

#

Русский хронотоп

беременности. Революция, проросшая изнутри специфически российского
эсхатологического мировосприятия, стерилизовала репродуктивность той ветви
культуры, на которой могли бы родиться зрелые плоды русского
философствования. С другой стороны, сомнение Чаадаева не абсолютно,
поскольку фиксирует лишь сокрытость сокрытого, связанную больше не с
отрицанием, а с трагической надеждой. Сокрытыми оказываются топологические
координаты предельности русского духа - разграничительной межи, разделяющей
миры Запада и Востока, - которые русские мыслители отыскивают в
растекающемся за собственные горизонты просторе России. В зависимости от
способа, каким это разделение конституируется, одни себя позиционируют как
западников, другие как славянофилов, третьи как евразийцев и т. д. Однако
любая из этих позиций не является привилегированной в сравнении с
сомнительностью и неотчетливостью такого разграничения. Я бы хотел заметить,
что в моем понимании оно вообще не принадлежит концепту территориальности.
Оно скорее темпоральное. Если мы проследуем по долгой географической
траектории, идущей с Востока на Запад, от восхода к закату, то мы вовсе не
будем оставаться в едином времени мира. Ситуация современности здесь
окажется внешней и весьма условной. Нынешний афганец живет не в той же
современности, в какой живем мы с вами, а мы, со своей стороны, живем не в
той же современности, в какой пребывает европеец. Разумеется, многочисленная
продукция индустриального общества нас несколько сближает - машины,
компьютеры и технические приспособления создают видимость единого мира,
однако внутреннее универсальное время разрозненных культурных территорий
едва ли поддается синхронизации. С точки зрения средневропейского времени
Америка - это земля будущего, воплощенная утопия Старого света. Об этом
хорошо написано в "Аме-

#

16

#

Беседа I