"Валерий Горшков. Ликвидатор" - читать интересную книгу автора

громкие всхлипы страстной молодой женщины. Надо признать, что прошедшие со
дня нашей первой встречи семь лет и две недели пошли Рамоне только на
пользу.
Вечером мы пошли в ресторан, и Рамона накормила меня каким-то эстонским
национальным блюдом с креветками, после которого мне снова захотелось смять
ее в своих объятиях. Но сделать это оказалось не так легко, потому что сразу
после ресторана она потащила меня к какой-то своей подруге, которой, как
оказалось, уже успела рассказать о капитане десантно-штурмового батальона,
очень любившем когда-то кататься на водных лыжах за несущимся впереди
катером.
Но вряд ли только об этом рассказывала Рамона своей подруге, поскольку
та засыпала меня вопросами такого содержания, что иногда мне всерьез
приходилось взвешивать каждое слово, прежде чем дать ответ. Неужели я в то
далекое лето успел столько всего наговорить, в том числе и о некоторых
подробностях моего "афганского отпуска"? Например, как мы вместе с
лейтенантом Саблиным меняли БТР на водку или как по причине лютой злобы ко
всему "борющемуся за независимость" народу южного соседа не смогли довести
до расположения части одного из известных командиров моджахедов, сделав ему
"испанский воротник"? Воистину, любовь развязывает язык получше боли!
Когда мы ушли от подруги, мне все-таки удалось затащить Рамону на
пустынный пляж, где на хранящем дневное тепло песке я показал своей
единственной любимой женщине, что за минувшие годы я отнюдь не стал более
холодным и невосприимчивым к женской ласке. А потом мы долго купались в
теплых водах Балтийского моря, плавали наперегонки до буйков, и я нарочно
проигрывал Рамоне в скорости, доводя ее до радостного визга после одержанной
в заплыве "победы", а в довершение всего - поймал небольшую медузу и засунул
красавице в купальник. Что тут началось! Я уже на полном серьезе стал молить
Бога, чтобы неторопливые и рассудительные эстонцы не вызвали полицию,
заслышав в вечерних сумерках нечеловеческие вопли, доносящиеся со стороны
пляжа.
Но все обошлось, и я, отделавшись несильной оплеухой, вынужден был
почти километр нести Рамону на руках до самого дома. За этот титанический
труд моя радушная хозяйка сварила мне кофе и сделала пару бутербродов с
копченой треской. Ночь была бурной и бесконечной. Я уснул только тогда,
когда над горизонтом появились первые оранжевые лучи солнца. Рамона почти не
спала и с самого утра ушла в кабинет, где долго работала на компьютере.
Краем уха, сквозь полудрему, я услышал пробивающийся откуда-то издалека -
вероятно, с территории соседнего дома - голос диктора российского радио. Он
сообщал, что мятеж подавлен и президент Союза вернулся в Москву. А также о
том, что в ближайшие дни будет обнародован Указ о предоставлении
долгожданной независимости трем прибалтийским республикам - Литве, Латвии и
Эстонии.

* * *

Проснулся окончательно я только в половине двенадцатого, вновь ощутив
близость женского тела. Лениво потянулся, зевнул и заспанным голосом
поинтересовался, сколько уже натикало на часах.
- Пора вставать, - произнес нежный ангельский голосок. - Ты еще не
проснулся? - уже сердито поинтересовалась Рамона спустя несколько секунд.