"Теофиль Готье. Двойственный рыцарь" - читать интересную книгу автора

Едвига - мать; у нее прекрасный ребенок, белый да румяный. Старый граф
Лодброг заказал литейщику алтарь литого серебра, а золотых дел мастеру
заплатил тысячу золотых монет, чтобы тот сделал чашу; будет она тяжела и
объемиста и вместит добрую меру вина; если до дна осушит ее настоятель, так
значит умеет он пить.
И бел, и румян ребенок, но темен взор его, как взор захожего певца:
мать хорошо это видит. Ах, бедная Едвига! Зачем ты так засматривалась на
чужестранца с его арфой и его вороном?
Капеллан окрестил ребенка; ему дали имя Олуф, прекрасное имя! -
Кудесник взошел на самую высокую башню, чтобы составить для него гороскоп.
Погода была ясная и холодная; как волчья челюсть с острыми и белыми
зубами, островерхий гребень снежных гор изрезывал край небесной ризы;
крупные и бледные звезды блистали в ночном голубом сумраке - каждая, как
далекое серебряное солнце.
Кудесник определил долготу места, отметил год, день и минуту; он сделал
длинное вычисление красным карандашом на длинном пергаменте, испещренном
кабалистическими знаками, вернулся в свой кабинет и опять поднялся на
площадку башни. Хотя верны его итоги и правилен его звездный расчет, как
точная смета ювелира, взвешивающего драгоценные камни, однако он начинает
снова: нельзя допустить ошибки.
У маленького графа Олуфа - двойная звезда, зеленая и красная, зеленая,
как надежда, красная, как ад; одна благоприятная, другая зловещая. Было ли
когда-нибудь видно, чтобы ребенок имел двойную звезду?
С важным и значительным видом кудесник вошел в комнату к роженице и
сказал, проводя костлявой рукой по волнам своей длинной, как у мага, бороды:
- Графиня Едвига, и вы, граф Лодброг, два влияния управляли рождением
Олуфа, вашего дражайшего сына - одно доброе, другое злое; поэтому у него
зеленая звезда и красная звезда. Две над ним власти; он будет весьма
счастлив или весьма несчастлив, а может быть, то и другое вместе сбудется
над ним.
Граф Лодброг ответил кудеснику:
- Зеленая звезда одолеет.
Но Едвига боялась своим материнским сердцем, как бы не одолела красная.
Она опять оперлась головой на руку, локтем на колено и опять стала плакать в
уголке под окном. После того как она вскормила своего ребенка, она только и
делала, что смотрела сквозь стекло на снег, быстро падающий густыми
хлопьями, словно там, наверху, ощипывала белые крылья всем ангелам и всем
херувимам.
Время от времени ворон пролетал перед окном, каркая и сотрясая эту
серебристую пыль. Это напоминало Едвиге о странном вороне, который всегда
сидел на плече у чужестранца с нежным взором тигра, с чарующей улыбкой
ехидны.
И слезы быстрее падали из глаз на ее сердце, на ее измученное сердце...

Олуф - такой странный ребенок: под его белой и румяной кожей словно два
ребенка, различные нравом; то он, как ангел, кроткий, а то, назавтра, злой,
как дьявол, кусает у матери грудь и ногтями царапает няньке лицо.
Старый граф Лодброг, усмехаясь под своими седыми усами, говорит, что
Олуф будет славным солдатом, и что у него воинственный нрав. Пока же Олуф -
несносный шалун; то он плачет, то смеется; капризен, как луна, взбалмошен,