"Теофиль Готье. Двойственный рыцарь" - читать интересную книгу автора

как женщина; он ходит, бегает, останавливается вдруг без видимой причины,
забывает свои затеи - и самое буйное беспокойство заменяется совершенною
неподвижностью; он один, но словно разговаривает с невидимым собеседником!
Когда его спрашивают о причине всех этих волнений, он говорит, что красная
звезда его мучит...

Вот уже Олуфу пятнадцать лет. Его характер становится более и более
неизъяснимым, в его лице, хотя и прекрасном, тревожное выражение; он
светлокудрый, как его мать, все его черты обличают северную расу; но под его
лбом, белым, как снег, еще не исчерченным ни охотничьими лыжами, ни
отпечатками медвежьих лап, - под этим лбом, который, конечно, принадлежит
древнему роду Лодброгов, блестят между темно-желтыми веками с длинными,
черными ресницами агатовые глаза, одаренные пылом итальянских страстей,
глаза жестокие и нежные, как у захожего певца.

Как мчатся месяцы и еще быстрее годы! Едвига почивает под мрачными
сводами в склепе Лодброгов, рядом со старым графом, который улыбается в
своей могиле тому, что имя его не погибнет. Она была уже так бледна, что
смерть немного изменила ее. На ее могиле прекрасное лежит изваяние со
скрещенными руками, с мраморной собачкой у ног - верным другом покойницы.
Что сказала Едвига в последний свой час, никто того не знает, но, слушая
исповедь ее, духовник ее стал бледнее, чем сама умирающая.
Олуфу, черноокому и светлокудрому сыну печальной Едвиги, теперь
двадцать лет. Он весьма ловок во всех упражнениях, никто лучше его не
владеет луком: он стрелой рассекает стрелу, которая только что вонзилась,
трепеща, в середину цели; он укрощает, без узды и без шпор, самых диких
коней.
Ни одна женщина, ни одна молодая девица никогда не взирали на него
безнаказанно; но ни одна из любивших его не была счастлива. Роковая
неровность его нрава препятствовала всякой возможности счастья между ним и
женщиной. Одна из его половин страстно любила, другая ненавидела; то зеленая
звезда побеждала, то красная. То он говорил: "О светлые северные девы,
блистающие и чистые, как полярные льдины, с очами светлыми, как лунное
сияние, с ланитами, обвеянными свежестью северной зари!" - И на другой день
он восклицал: "О дочери Италии, позлащенные солнцем! Пламенные сердца в
бронзовых грудях!" Печальнее всего то, что он был искренним в обоих случаях.
Увы! омраченные скорбью печальные тени, вы даже не обвиняете его,
потому что вы знаете, что он несчастнее вас; его сердце - поле, непрестанно
попираемое ногами двух неведомых борцов, из которых каждый, как в битве
Иакова с ангелом, стремится сокрушить бедро своему противнику.
Там, на кладбище, под широкими листьями кленов, под зелеными ветвями
болезненных златоцветов, в диком овсе и крапиве, не один забытый покоится
камень, на который только утренняя роса расточает свои слезы. Мина, Дора,
Текла! не слишком ли тяжела земля под вашими нежными грудями и над вашими
прелестными телами?
Однажды Олуф призывает Дитриха, своего верного конюшего, и велит ему
седлать коня.
- Господин, взгляните, как падает снег, как ветер дует и нагибает до
земли вершины елей; разве не слышите вы, что вдали воют отощавшие волки, и
стонут, как осужденные души, издыхающие олени?