"Натаниэль Готорн. Великий карбункул" - читать интересную книгу автора

дуба, и скульптору оставалось только удалить окутавший ее грубый покров,
чтобы взорам открылась нимфа во всей своей грации и прелести. И хотя замысел
скульптора был еще недостаточно ясен, а поза, лицо и костюм статуи далеки от
совершенства, в ней присутствовало нечто такое, что заставляло взгляды
посетителей равнодушно скользить по ранее исполненным изделиям Драуна и
приковывало их к новому произведению, обладавшему загадочной
привлекательностью.
Однажды мастерскую Драуна посетил знаменитый художник Копли, тогда еще
молодой человек и житель Бостона. Признавая за Драуном некоторые способности
к искусству, он, за неимением других собратьев по профессии, решил с ним
познакомиться. Войдя в мастерскую, художник окинул взглядом стоявшие там и
тут деревянные изображения короля, адмирала, дамы и аллегорической фигуры,
лучшие из которых можно было удостоить сомнительной похвалы, сказав, что они
выполнены так, как будто бы живой человек в них обратился в дерево, причем
подобному превращению подверглись не только его физические черты, но и
духовная сущность. Однако ни в одной из них дерево не впитало в себя ни
капли настоящей духовной субстанции. А как бы изменила она их облик и
насколько ценнее была бы в них малейшая доля одухотворенности по сравнению с
величайшим ремесленным мастерством!
- Мой дорогой Драун! - воскликнул Копли, улыбаясь про себя той
механической ловкости воспроизведения, которая характеризовала все без
исключения деревянные изделия резчика. - Вы поистине замечательный мастер. Я
редко встречал среди людей вашей профессии человека, который достиг бы столь
многого, ибо еще один маленький штрих - и фигура генерала Вулфа, например,
сразу бы ожила!
- Вы хотите, чтобы я принял ваши слова за похвалу, - отвечал Драун, с
явным отвращением поворачиваясь спиной к статуе генерала Вулфа. - Но с
некоторых пор я прозрел. И теперь я знаю так же хорошо, как и вы, что
последний взмах резца, которого не хватает моим статуям, и есть тот
драгоценный дар, без которого все мои работы не что иное, как жалкие уродцы.
Между ними и произведениями вдохновенного скульптора такая же разница, как
между мазней на вывеске и вашими лучшими картинами.
- Как странно! - воскликнул Копли, вглядываясь в лицо резчика,
поразившее его необычным выражением, ибо ранее оно мало чем отличалось от
лиц всей его семьи деревянных истуканов. - Что произошло с вами? Как
случилось, что вы, с такими представлениями об искусстве, могли создать
подобные скульптуры?
Резчик улыбнулся, но ничего не ответил. Копли снова вернулся к
деревянным статуям, понимая, что столь редкое в обыкновенном ремесленнике
сознание несовершенства своего мастерства свидетельствует о наличии таланта,
следы которого он, быть может, проглядел. Но нет, ни в чем нельзя было найти
ни малейшего намека на него. Копли готов был уже удалиться, как взгляд его
случайно упал на неоконченную фигуру, лежавшую в углу мастерской в груде
дубовых щепок.
- Что это такое? Кто сделал ее? - вырвалось у него спустя некоторое
время, в течение которого он в немом изумлении глядел на статую. - Вот он,
этот божественный, дарующий жизнь штрих! Чья вдохновенная рука призвала этот
кусок дерева восстать и жить? Кто создал эту статую?
- Никто, - ответил Драун, - она заключена в этом куске дерева, и мой
долг - освободить ее.