"Элизабет Гоудж. Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны" - читать интересную книгу автора

его в покое. Это мой кролик! Слышишь ты, это мой кролик!"
Человек рассмеялся и снова поднял дубинку, должно быть, собираясь
ударить зайца, а может быть и Марию, но внезапно на сцене появился еще
кто-то.
Мария, обезумев от страха, яростной любви и гнева, заметила ловкую
коричневую фигурку, склонившуюся над ней, голову, курчавую, как козлиная
шерсть, а затем убегавшего мужчину с черной, очень аккуратно сплетенной
корзинкой за плечами, а по всему оврагу звенел смех, счастливый и
беззаботный, как кукование кукушки, чистый, как колокольчик, мальчишеский
смех, полный озорной радости смех Пака.
"Быстрей! Быстрей!" - кричал веселый голос, знакомый Марии, как
ответный радостный стук ее собственного сердца.- "Вытаскивай зайца, пока я
раскрою ловушку. А потом бегом! Сейчас придут остальные. Люди из Темного
Леса никогда не охотятся в одиночку. Быстрее!"
Они нагнулись к ловушке, и Мария ловкими руками вытащила дрожащее
тельце бедного зайца, от волнения разглядев только сильные загорелые пальцы
своего неожиданного товарища, умело разжимающие чудовищные стальные кольца,
зажавшие левую заднюю лапу зайца. Но эти загорелые пальцы были ей так же
хорошо знакомы, как ее белые пальчики.
"Бежим",- сказал мальчик, и они побежали, мальчик бежал первым с
зайцем в руках, проворно карабкаясь по склону туда, откуда пришла Мария, а
она за ним, тяжело дыша и спотыкаясь
в попытке не упустить его из виду. Они выбрались из оврага, и оказались
там, где был Барвинок, ждавший вместе с Виггинсом. Тут был и Рольв, но он
уже не лежал, а крепко стоял на лапах, бил хвостом и громоподобно рычал, его
огромные сверкающие глаза пронзали тень под соснами, где копошились темные
фигурки, высокие тонкие кошмарные фигурки, с трудом различимые между
соснами, пугающие, как выстриженные из тиса человечки в саду.
Теперь Мария поняла, почему Рольв не пошел за ней в овраг, он остался
тут, чтобы наблюдать за этими кошмарными фигурами из бухты. Он лучше нее
знал, как ей служить.
"Домой галопом!" - скомандовал мальчик. Мария вскочила в седло, и они
помчались, мальчик бежал рядом с ней с зайцем в руках, Виггинс с другой
стороны... Рольв остался позади.
Когда уже была видна усадьба, Барвинок прекратил скачку и затрусил,
своей обычной рысцой, потому что опасность, похоже, осталась позади. К Марии
вернулось дыхание и способность соображать, и она удивленно и радостно
взглянула на мальчика, а он посмотрел на нее и улыбнулся.
Это был он, точно такой, как во вчерашнем сне. Он не изменился с тех
пор, как играл с ней в Сквере, только вырос, и хоть она тоже выросла, он и
теперь был на голову выше ее.
Его темные глаза весело вспыхивали, когда он смотрел на Марию. Густые
каштановые волосы круто курчавились на голове, а одна прядка смешным
завитком спускалась на шею, как утиный хвостик. На нем была такая же грубая
коричневая куртка цвета опавших буковых листьев и потрепанная старая шляпа,
украшенная с одного боку длинным зеленым пером.
"Робин!" - укоризненно воскликнула она.- "Почему ты перестал
приходить в Сквер?"
"Мы стали слишком взрослыми для детских игр",- ответил он.- "Скоро
они бы тебе наскучили, а когда бы они тебе наскучили, ты бы перестала верить