"Элизабет Гоудж. Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны" - читать интересную книгу автора

зарослях вереска серыми валунами. К холодному свежему дуновению заморозка
добавился соленый привкус моря. Мария никогда не встречалась с ним раньше,
но она мгновенно узнала, что это, и радостно принюхивалась.
Теперь над ними пролетало еще больше чаек, они звали ее, манили за
собой. Она посмотрела на них, улыбнулась, натянула поводья и взмахнула
кнутиком. Скоро она увидит море.
Но так получилось, что тем утром она его не увидела. Ее внезапно
остановил странный и ужасный звук, тонкий и высокий, плач, который прорвался
сквозь радостный шелест ветра, крики чаек и стук копыт Барвинка и острой
иглой пронзил ее сердце.
Она осадила пони и прислушалась, сердце застучало сильнее от внезапного
страха. Справа от нее за угрюмой полосой сосен был глубокий овраг, заросший
утесником и смородиновыми кустами, и оттуда и шел этот пугающий звук.
Казалось, кричал израненный ребенок или зверь. Она задумалась лишь на
мгновенье, а потом, отбросив страх, который тяжелым комом стоял у нее в
горле, отвернула Барвинка от долгожданного моря и поскакала к оврагу за
соснами.
Склоны его были крутые и каменистые и так густо заросли утесником, что
она должна была спешиться, и, оставив Барвинка под соснами, карабкаться вниз
самой. Виггинс, только взглянув на колючий кустарник, решил остаться под
соснами, а Рольв сделал то же самое и лег, положив нос на лапы, рядом с
Виггинсом.
Ее удивило и расстроило, что Рольв не собирается идти с ней, потому что
она считала, что он намеревался приглядывать за ней. Она испугалась еще
больше, но продолжала свой путь, продираясь сквозь густые кусты, исцарапав и
исколов руки и лицо, а ужасный плачущий звук становился все ближе и ближе.
Почти на дне оврага кусты поредели, а в самом низу расстилался ковер из
мха, на котором, как узор на зеленом фоне, росли примулы. Место это было так
прекрасно, что Мария должна была бы вскрикнуть от восхищения, но для нее
этой красоты не существовало, потому что в центре полянки была ловушка, а в
ней кричал заяц.
Мария не знала, что это заяц, потому что никогда раньше не видела
зайцев. Она подумала, что это кролик необычных размеров, вспомнила сцену,
разыгравшуюся вчера между сэром Бенджамином и Старым Пастором, и возгласы
расстроенного сэра Бенджамина по дороге домой... Кто же поставил эту
ловушку?
Еще через минуту она уже знала это, потому что, когда она рванулась
через кусты освобождать бедного зайца, она увидела фигуру, спускавшуюся с
другой стороны оврага, высокого мужчину, одетого в черное, в черные,
заправленные в черные рыбацкие сапоги, брюки, черную рыбацкую куртку, с
всклокоченной черной бородой, со страшенной дубинкой и черным петухом на
плече. Она не могла ясно разглядеть его, потому что от страха у нее не
только перехватило горло, но и перед глазами поплыл туман, но она была
совершенно уверена, что это он поставил ловушку и сейчас убьет зайца своей
дубинкой...
Она побежала, и он, заметив ее, тоже побежал, но она добежала первая,
споткнулась о кроличью нору и упала прямо к его ногам в тот момент, когда он
поднял дубинку, чтобы прикончить зайца.
"Оставь кролика в покое!" - закричала она, и ее страх как будто
растворился в приливе горячего гнева и страстной любви к зайцу.- "Оставь