"Элизабет Гоудж. Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны" - читать интересную книгу автора

двери, стремясь теперь не столько увидеть кухню, сколько удрать от Рольва.
Но тут, несмотря на страх, она замерла, потому что внезапно ей пришло в
голову то, что вчера сказал Старый Пастор.
"Излишнее женское любопытство также не похвально. Задавливай его в
зародыше, дорогая, пока еще есть время".
Джентльменам, похоже, не нравится, когда дамы любопытны - хотя трудно
представить себе, как можно что-то разузнать, если не будешь любопытной. Она
внезапно сообразила, что вчера сэр Бенджамин не показал ей кухню. Может, ему
вовсе не хотелось, чтобы она ее видела. Ей показалось, что он не случайно
пропустил кухню, это похоже было на табличку "ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ" над дверью.
Может быть, лучше немного подождать. Горько разочарованная, она выпустила
ручку двери, и собрав всю свою храбрость, повернулась, чтобы оказаться лицом
к лицу с разгневанным Рольвом...
Но он больше не сердился... Он снова вилял хвостом, а в глазах
светилось дружелюбие. Она подбежала к нему, обняла его огромную голову, и ей
стало стыдно за то, что она подумала, что он может ее съесть. Конечно, ему
даже не могла прийти в голову такая мысль! Разве он не признал ее за свою
только позавчера? Он просто призывал ее к достойному Мерривезеров поведению.
"Я хочу покататься на Барвинке, Рольв",- сказала она ему.- "Пойдем со
мной, ты за мной приглядишь".
Рольв тут же подошел к большой входной двери, носом повернул ручку,
подтолкнул дверь своей огромной лапой и повел ее и Виггин-са вниз по
ступеням, а потом и по дорожке к конюшне.
Барвинок, Дружок-землячок, уже совсем проснулся в своем стойле, когда
туда пришли Мария, Рольв и Виггинс. Он очень обрадовался, и стоял совершенно
спокойно, пока Мария медленно и неумело - первый раз - седлала его,
прилаживала удила и поводья, а потом сам неторопливо пошел из стойла к
камню, с которого было удобно садиться, у задней двери, и спокойно ждал,
пока Мария взберется на него. И вот небольшая кавалькада, Мария на Барвинке
с Рольвом и Виггинсом с двух сторон, весело затрусила с заднего двора, через
сад и через калитку в больших воротах в парк. Калитка была не заперта. Сэр
Бенджамин сказал, что она никогда не запирается. Ему было приятно, что
деревенские жители могут прийти к нему со своими заботами в любой час дня и
ночи.
Мария точно знала, куда она направится, когда выедет в парк. Без
малейшего колебания она свернула на восток. Ей не следует ехать в Бухту
Доброй Погоды, но она может исследовать парк в этом направлении... Может, ей
удастся взглянуть на море хотя бы издали.
В такое утро невозможно было не радоваться. Коричневатая трава сверкала
от инея и крошилась под копытами скачущего пони, а над головой набухающие
почки ловили свет восходящего солнца, рубиново-красного на фоне золотистого
неба. Воздух пьянил, как вино, теплый, но в то же время еще пронизанный
острыми язычками утреннего заморозка.
Сегодня Марии было нетрудно держаться в седле. Она скакала, как будто
всю свою жизнь была наездницей, с легкостью обращаясь с поводьями и
кнутиком, то и дело поднимая руку, чтобы поправить норовившую слететь шляпу
с пером.
В этой части парка деревьев было немного, и чем дальше они скакали, тем
реже росли деревья, буки, дубы и кусты золотистого утесника уступили место
одиноким группам скрученных ветром сосен, с разбросанными тут и там в