"Элизабет Гоудж. Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны" - читать интересную книгу автора

напоминала корону. Ее поистине королевскому достоинству немало
способствовала гордая прямизна осанки. Ее серые глаза смотрели прямо на
Марию, в нежно улыбающихся губах угадывалась немалая сила, а в твердом
рисунке подбородка был намек на упрямство. Она была так красива, что на
первый взгляд казалась совсем юной, и только потом можно было заметить, что
она не так юна. В ее золотистых волосах уже виднелась седина, у глаз были
легкие морщинки, а руки прекрасной формы
огрубели от многолетней тяжелой работы. Она была в сером в маленькие
розочки льняном платье с белейшей косынкой, завязанной на груди, и в белом
фартуке. Она поставила еду на стол, улыбнулась Марии так, как будто знала ее
всю жизнь, подошла к ней, развязала затянувшийся узел на ленте, сняла с нее
шляпку и несколькими легкими прикосновениями привела ее волосы в порядок.
Потом она потрепала Марию по щеке, снова улыбнулась ей, положила шляпку и
пелеринку на скамью и вышла.
Старый Пастор между тем придвинул к столу два кресла и очень церемонно
подвел к одному из них Марию. Она уселась, чувствуя себя королевой, а он
придвинул ее кресло к столу, сел напротив, и они принялись за яйца и кофе.
Поначалу Мария ела молча, отчасти потому что еда была очень хороша,
отчасти потому, что нежная фамильярность Малютки Эстеллы лишила Марию дара
речи. Когда она наконец заговорила со Старым Пастором, она задала ему вопрос
об истории, которую он рассказывал в церкви, а не об Эстелле, потому что она
казалась ей чем-то слишком чудесным, слишком личным, чтобы говорить об этом.
"Вы не кончили историю, в ней есть еще продолжение, которое касается
только меня, и поэтому вы не стали рассказывать ее при детях?"
"Да, это так",- ответил пастор.- "Сэр Бенджамин оказал мне честь,
рассказав продолжение этой истории вскоре после того, как я приехал сюда. Мы
всегда были друзьями. Я очень уважаю сэра Бенджамина, а он меня. Он
откровенно рассказал мне все, и я, как мне кажется, единственный человек, с
которым он говорит о той странной смеси легенд и фактов, которую я сейчас
расскажу тебе. Старики в деревне знают эту историю, но они предпочитают не
болтать о ней". Старый Пастор минуту-другую медленно потягивал свой кофе, а
потом начал историю, рассказывая ее как сказку, взятую из книги. Позже Мария
подумала, что он сделал это нарочно, потому что история касалась ее
непосредственно, а он не хотел ее пугать.
"Ничто не кончается и не исчезает бесследно в этом мире",- начал
пастор.- "Ты можешь думать, что зерно исчезло навеки, когда оно упало, как
мертвое, в землю, но когда следующей весной оно пустит росток и даст листья
и цветы, ты поймешь, что ошибалась. Когда сэру Рольву сообщили, что сын
Черного Вильяма умер, а его мать вернулась к своим родным, он не сомневался,
что Мерривезеры увидели конец этого семейства. Его сын Джон, который не
помнил своей матери, без сомнения считал, что Лунная Принцесса и ее белая
лошадка исчезли навеки. Кроме того, он несомненно думал, что обман, с
которого начались отношения его родителей, хоть и был грехом, но никак не
мог повлиять на следующие поколения".
Однако все попытки постричь тисы так, чтобы получилось что-нибудь еще,
кроме рыцарей ,и петухов, оказались обреченными на провал, они снова
становились рыцарями и петухами. А злые люди живут в сосновом бору по сию
пору. И в каждом поколении Лунная Принцесса возвращается в усадьбу, и на
какое-то время это приносит огромную радость, потому что солнечные и лунные
Мерривезеры прекрасно подходят друг к другу, но потом, как наказание за