"Элизабет Гоудж. Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны" - читать интересную книгу автора

сказала Эстелла.- "Их было только трое, и у каждого было по одному ребенку,
сэр Бенджамин, я сама и твой отец, так что теперь Мерривезеры очень
маленькая семья, только сэр Бенджамин, я и ты".
"Ничего",- решительно заявила Мария,- "недостаток количества мы
восполним качеством. Трех более милых людей в мире не найти. И как такие
милые люди, как ты и сэр Бенджамин могли поссориться, ума не приложу...
Расскажи мне о ссоре, Малютка Мама... Из-за чего вы поссорились?"
"Из-за гераней",- совсем тихо ответила Эстелла.
"Из-за гераней!" - выдохнула Мария.- "Но как можно ссориться так
долго и ужасно из-за гераней?"
"Оглядываясь назад, я тоже не понимаю",- сказала Эстелла,- "но тогда
герани казались важнее всего на свете. Так происходят все ссоры, особенно у
Мерривезеров. Они начинаются из сущего пустяка, такого, как розовые герани,
а потом этот пустяк все растет и растет, пока не займет весь мир".
"Продолжай",- сказала Мария.
"Когда я приехала в Лунную Усадьбу, я была несчастной маленькой
девочкой. Я любила своих родителей, а они умерли, я любила наш корнуолльский
дом, а его не стало. Только розовые герани напоминали мне о родителях и
доме. У меня не хватает слов объяснить тебе, Мария, как я обожала эти
розовые герани. Меня, как только я приехала, поселили в маленькой комнатке в
башне, и я заполнила всю комнату геранями, а когда герани разрослись, я
расставила горшки вдоль всей лестницы... И тут-то и начались проблемы...
Леди Летиция очень не любила двух вещей - гераней и розового цвета -
особенно ярко-розового. В парке усадьбы не было герани, а в доме не было
ничего розового. Это она подбирала мебель для гостиной и вышивала обивку
кресел, и ты помнишь, что розы там и красные, и желтые, но не розовые".
"Я знаю",- сказала Мария.- "За что еще я люблю гостиную, так это за
отсутствие розового, потому что я как леди Летиция. Эстелла, я тоже не люблю
розовый цвет".
"Что?" - воскликнула Эстелла.- "Ты скачешь бок о бок со мной, Мария,
и осмеливаешься заявлять, что не любишь розового?" Эстелла вышла из себя,
глаза ее метали молнии, грозившие испепелить все вокруг. Казалось, ей было
нанесено оскорбление, и Марии это показалось столь возмутительным, что ей
тоже захотелось выйти из себя, засверкать глазами и открыть рот для того,
чтобы отпустить какое-нибудь насмешливое замечание. Но прежде, чем она это
сделала, послышалось низкое рычание Рольва и дружелюбное ржание Барвинка, и
вместо того, чтобы произнести колкость, она просто рассмеялась.
"Не будем ссориться",- сказала она.- "Ты любишь розовое, а я нет,
согласимся, что в этом мы отличаемся".
Эстелла успокоилась и улыбнулась. "Как раз этого мы с леди Летицией и
не смогли сделать. Мы все время ссорились. Она не позволяла, чтобы поток
герани переливался через порог моей комнаты и разливался по всему дому, не
разрешала мне носить в волосах розовую ленту. Я ужасно от этого страдала,
потому что считала, что оскорбляя мои герани, оскорбляют моих родителей. Я
была очень несчастна. Думаю, что я бы умерла от того, как я была несчастна,
если бы не моя гувернантка, старая Эльспет,- которая была ворчливой
старухой, но всегда брала мою сторону. И еще если бы не. доброта сэра
Бенджамина. Когда мне было десять, он был великолепным молодым человеком
двадцати пяти лет, и как я уже сказала, он был добр ко мне, и я его любила,
хотя он разделял со своей матерью нелюбовь к розовым гераням. Но в отличие