"Александр Говоров. Алкамен - театральный мальчик (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Мой хозяин, бог Дионис, сын бога Зевса и смертной женщины Семелы, так
же, как и я, в раннем детстве лишился матери. Его воспитали веселые нимфы
цветов. Прежде чем попасть на Олимп, ему пришлось испытать еще много
тягостей: он блуждал по лесам и рощам с козлоногими сатирами и вакханками и
даже был вынужден жениться на Ариадне, покинутой афинским царем Тесеем.
Кончилось все тем, что титаны, мятежные братья богов, разорвали Диониса в
клочья, и только тогда он вознесся на Олимп и стал богом плодоносящих сил
земли, растительности, виноградарства.
В честь Диониса происходили состязания поэтов, театральные
представления.
В долгие зимние вечера, бывало, когда стонут вихри и даже выпадает
снег, рабы в сарае жмутся друг к другу, стараясь согреться: ведь из
экономии нам не дают ни дров, ни угольев дляжаровни. Тогда кто-нибудь из
стариков рассказывает мифы. Особенно хорошо рассказывал о чудесных
превращениях наш садовник Псой, необыкновенно костлявый человек, с глазами
такими ясными, что их, казалось, можно было увидеть и в темноте сарая.
Он рассказывал про Диониса, а я, маленький, думал о том, что и мне
суждено перенести всевозможные страдания, пока наконец я не сделаюсь
свободным и счастливым. Меня особенно страшило, что, может быть, придется
жениться или быть разорванным на части, но я готов был перенести и это ради
конечной свободы.
Теперь я достаточно взрослый и не верю старушечьим россказням о
чудесах. Почему так случилось? Потерпите, я сейчас вам все расскажу по
порядку.
Внутри нашего храма между рядами стройных колонн, окутанный ароматным
дымом, возвышается сам бог Дионис - не сам Дионис, правда, а его
разукрашенная статуя. Впрочем, жрецы уверяют, что во время богослужения бог
прилетает с Олимпа и незримо поселяется в статуе, вдыхает аромат курений и
запахи жертв.
Маленький, я очень боялся этой статуи. Когда я в храме держал вместе
с другими мальчиками шлейф священной мантии верховного жреца, у меня
подгибались колени: мне казалось, что бог, которого скульптор изваял
улыбающимся, иногда загадочно подмигивает сквозь дымную пелену курений и
даже показывает мне свои острые, безжалостные зубы. Когда я получал
назначение идти в храм прислуживать, я втихомолку плакал от страха, но
просить об отмене приказания страшился, потому что это прогневило бы
всезнающего бога.
Однажды добрый садовник Псой принес слепого, жалкого котенка. Псой
подобрал его на краю канавы, кто-то бессердечный хотел его утопить. Я
посадил котенка себе за пазуху и так носил под хитоном. Пушистый забавно
щекотал мне грудь влажным носиком, а когда повзрослел, стал и коготки
пробовать о мою кожу. Я делил с ним свой хлеб и рыбу, а он ночью ложился
мне на шею, как меховой воротник, и мурлыкал о подлунной стране, где по
остриям крыш ходят вольные кошки, задрав хвосты.
Вскоре он вырос и сделался кошечкой с египетскими глазами, огромными,
как бронзовые пуговицы. Еще через некоторое время кошечка захотела принести
мне котят.
И вдруг она исчезла! Я был уже достаточно большим, чтобы плакать, но
не находил себе места: осаждал рабов расспросами о моей кошке и даже
осмеливался спрашивать жрецов. Ночью я прислушивался, не идет ли моя