"Александр Говоров. Санктпетербургские кунсткамеры, или Семь светлых ночей 1726 года (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

- К делу! - повторил Максюта. - Мне, милая, семь дней жизни только
отпущено, из них, считай, два уже позади.
Тогда Алена подвела его к раскрытому окошку, откуда из-за резной
листвы клена был хорошо виден полнощный вертоград.
- Значит, хозяйка его и есть та самая Сонька? - недоверчиво спросил
Максюта.
- Не сомневайтесь! Весь Сытный рынок так говорит. А какие у нее на
службе монстры! Что ваша Кунсткамера! Максюта усмехнулся.
- А почему ты думаешь, что философский камень взяла именно она?
- Я уж вам сказывала, что знакома кое с кем из Сонькиных монстров.
Они меня все расспрашивали про Кикины палаты. Какая там стража да что там
есть...
Максим приподнял треуголку и почесал в затылке.
- Максим Петрович! - Алена засматривала в лицо Максюты. - Послушайте
меня! Может быть, мне переговорить для начала с Сонькииой оравой? Там один
есть, по прозвищу Весельчак, в гайдуках стоит. Он, конечно, тать татем...
Максюта сделал движение, будто хотел ее остановить, а она схватила
его за руку.
- Только вы не сомневайтесь во мне, Максим Петрович! Только не
сомневайтесь!
В это мгновение что-то тяжелое упало и покатилось.
- Хозяин! - встрепенулся Максюта.
Алена тоже вздрогнула, но, заглянув к хозяину, убедилась, что тот
по-прежнему во власти сна. Тогда она распахнула дверь в сени. Там повалился
и заскулил карлик Нулишка.
- Ах ты, чертенок! - вскричала Алена, хватая его за ухо. - Так это ты
роняешь кадушки?
- Отпусти, Аленушка! - выворачивался карлик.
- Поглядите, Максим Петрович! - подтолкнула его Алена. - Ведь он мой
жених. Суженый-ряженый! Так и ходит везде за мной, да еще твердит, что
он-де не из простого рода, отец его был царем шутов!
- Истинный крест! - божился карлик. - О-ой, больно! Отпусти же!
- Говори, будешь еще за мной таскаться?
- Не буду! - заверил Нулишка.
- Врешь, конечно! Ну, иди!
Почувствовав свободу, карлик исчез. Алена же, поднявшись на цыпочках
к самому уху Максима Петровича, принялась ему толковать, как поступить с
Сонькиными молодцами.
А Нулишка, таясь за кустами, пересек двор и проник в вертоград, где
полным ходом шла подготовка к вечернему действу.
- Ой, Весельчак, беда! - охнул карлик, утыкаясь в живот ливрейному
гайдуку огромного роста, который заправлял фонари у подъезда. На спине
гайдука был вышит огромный геральдический лев в короне с бубенчиками.
- Что за беда?
- Он здесь, он здесь! - нервничал карлик. - Он идет сюда! Сей минут
он будет здесь!
- Да кто он-то? - спросил Весельчак.
Тут начали подъезжать кареты, высаживая господ посетителей. Гости
оглядывались на плаксивый писк Нулишки. Весельчак сперва пытался зажать ему
рот, потом отпустил подзатыльник и велел спуститься в Ад, там подождать.