"Александр Говоров. Санктпетербургские кунсткамеры, или Семь светлых ночей 1726 года (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

Всесильный бог полиции обитает на поросших крапивой берегах речки
Мьи, сиречь Мойки, возле мостика, выкрашенного ядовито-зеленой краской,
который оттого прозывается Зеленым.
Каждое утро, когда солнце еще сокрыто в туманной мгле,
генерал-полицеймейстер Антон Мануйлович Девиер в легкой одноколке
пересекает Зеленый мост и останавливается у вычурного фасада полицейского
дома.
Каждый раз, выбираясь из коляски, он не может не вспомнить одну и ту
же сцену, как с покойным государем в такой же вот коляске они вдвоем
подъезжают к этому дому. А мостик, как назло, оказался разломанным. И
гневный Петр Алексеевич принялся хлестать вожжами сидящего рядом
генерал-полицеймейстера, выбил его из коляски и довершил расправу тростью.
А полицейские с трепетом смотрели, как царь за их же недосмотр наказывает
их начальника. Затем Петр отбросил палку, взобрался в экипаж и говорит
Девиеру: "Садись же, чего стоишь? Едем к тебе домой завтракать!"
Улыбнувшись воспоминаниям, Девиер взошел на крыльцо. Он сам этот
полицейский дом строил, сам проверял точность кладки, добротность раствора.
Зато в городе и говорят теперь: "Все дома разваливаются, один полицейский
дом стоит".
Прежде чем войти в двери, услужливо распахнутые перед ним, Девиер
обернулся на Большую Невскую переспективу, которая стрелой протянулась за
Фонтанку. По обочине, поросшей одуванчиками, брели вереницами какие-то люди
в рваных сермягах, разглядывали мрачно архитектурные красоты, позванивали
кандалами.
- Каторжников ведут, - установил Девиер и вошел в чинную тишину
полицейского присутствия. В тишине сей, если прислушаться, слышны голоса
из-под спуда - кто-то канючит хлебушка, кто-то упражняется в богохульствах.
- Рыкунов! - крикнул помощника генерал-полицеймейстер, садясь за
присутственный стол. Но вместо Рыкунова явился дежурный сотский с опухшей
физиономией.
- Изволили захворать давеча их высокоблагородие, - доложил он,
прежестокая болезнь пароксизмус! Нонеча же они, господин майор Рыкунов,
едва изволив поправиться, выехали из квартиры к Нарвской заставе, готовить
дорогу к возвращению ея императорского величества в свой стольный град
Санктпетерзбург! - пристукнул он каблуком.
- Давеча-нонеча! - проворчал Девиер. - Знаю я вашу прежестокую
болезнь пароксизмус. Отвечай, каторжников что? Переводят со строительства
проспекта? Кто разрешил?
- Ночью прибыл фельдъегерь от царицы, привез повеление, чтобы везде,
где есть каторжные люди, подневольных сих людей слали бы предостаточно на
завершение новых пала г для Кунсткамеры; что на Васильевском на острову,
ибо сие для науки весьма потребно!
- Для науки! проворчал Девиер. - Кикины палаты там кое-кому спать не
дают, уж больно хорошо помещение для дворца!
Он положил ладонь на стол, давая понять, что разговор окончен.
Дежурный вышел, придерживаясь за притолоку.
Генерал-полицеймейстер отлично понимает, что для новых принцев нужны
новые дворцы. И не только для принцев - для новых князей, графов, баронов.
Сам может вскоре графом заделаться Российской империи. Патент ему давно
заготовлен, да застрял где-то в лабиринтах канцелярий, или просто