"Александр Говоров. Последние Каролинги " - читать интересную книгу автора

- Где брат мой Роберт? - спрашивал он.

4

В лесу, еще безумном от шороха бегущих ног, вдруг появился признак
порядка.
Это был звук рога, призывавший: "Сюда! Сюда!" Эд трубил в рог и
перехватывал бегущих. Некоторых уговаривал опомниться, других бил по
взмокшим спинам. Наклонясь, схватил за шиворот какого-то здоровяка:
- А, это ты, Вельзевул, сотник школяров! Ну-ка, где мой брат?
Тот пробормотал, что Роберта увели даны, пытался вырваться. Эд парой
оплеух привел его в рассудок.
- Башку бы с тебя долой, командир, бросивший бойцов! Теперь тебе
единственный шанс на прощение - лови коня, их много бродит в лесу, становись
в строй!
Близнецы привели прятавшегося в овраге знаменосца, и Эд развернул над
собой знамя Нейстрии - синее полотнище с серебряной фигурой святого Мартина.
И рог гудел: "Всем быстрей под знамя!", вселяя надежду в отчаявшиеся сердца.
- А вот и клеврет канцлера. - Райнер подтолкнул тщедушного человечка,
вымазанного в глине так, будто он марался нарочно, чтобы быть неузнанным
среди других.
Клеврет пытался умолять по-норманнски и совал всем какую-то золотую
цепочку, видимо решив уже, что попал в плен. Его отвели в повозку, где
пришедшие в себя Фортунат и приор спорили по поводу ночной катастрофы.
Вокруг синего стяга и Голосистого рога Эда собралось уже немало людей.
Все-таки храбрых больше, чем трусов, думала Азарика, застегивая на себе
панцирь.
- Кто здесь бастард? - спросил хрипло высокий, в лохмотьях
командирского сагума.
Близнец Райнер хлестнул его плетью:
- Вот тебе бастард!
- Прости! - взмолился тот, закрываясь. - Сеньоры, я оговорился... Я
сотник императорских лучников, возьмите меня!
Ему дали коня. К полудню набралось уже сотни две решительных, хорошо
вооружившихся людей. Эд подъехал к реликварию проститься с Фортунатом.
Каноник вместе с Балдуином и все еще немым от испуга Фульком возвращался в
Андегавы. Азарика запрягала лошадей.
- Отпусти мальчика со мною, отец, - указал на нее Эд.
Фортунат в замешательстве взглянул на Азарику, потом опять на Эда и
спросил еле слышно:
- А он сам хочет?
- Хочу! - вскричала Азарика, роняя хомут, и лицо ее вспыхнуло от
чувства неловкости. Оправдывала себя: "Там же Роберт!" Фортунат напутствовал
Эда:
- Будь благоразумен, сын мой. Думай не только о брате. Помни: раз ты
поднял знамя, ты не принадлежишь себе. А Озрик... Видно, настала пора ему
мужать, бог с ним. Любишь меня - береги его.
Азарике на сей раз достался беспокойный караковый жеребец. Спина у него
была крутая, словно крыша. "Где-то мой понятливый Байон?" - жалела Азарика.
В строю она оказалась рядом с их бывшим деревенским аббатом, которого теперь