"Александр Говоров. Последние Каролинги " - читать интересную книгу автора

Когда обряд кончился, Эд напутствовал близнецов:
- Будьте суровыми и справедливыми. У Самура высокие стены, пусть не
прячутся за ними низкие души. Вавассоров здешних тоните прочь, они трусы -
бросили на произвол судьбы своего сюзерена. Их наделы раздайте тем, кто
сегодня шел с нами на битву. В первую очередь этому... из Турони. - Эд
указал подбородком на Винифрида, который вновь очутился в первом ряду.
Лучник покраснел еще гуще, чем епископская мантия.
- Не нужны мне... не нужны твои подачки. Я ведь тебя узнал, это ты
разбойничал в нашем краю... На тебе кровь невинных!
Все со страхом ждали, что станет делать Эд.
И тут с площади раздался женский пронзительный крик. И был он таким
безнадежным и так разорвал болезненную тишину храма, что все содрогнулись. А
крик повторился, сопровождаемый плачем.
Эд вышел на паперть, за ним его ближние. На площади аббат Кочерыжка,
успевший и выпить и нарядиться в соломенную шляпу с перышком, тянул за
волосы какую-то совсем юную женщину. Следом шли знатного вида старухи и
плакали, простирая ладони.
- Ты обещал, - крикнул аббат, - первую пленницу мне в жены!
Уверенный в своей правоте, он отпустил косу бедняжки. С головы ее упала
шаль. Эд и воины, безмолвные от удивления, смотрели на ангельское лицо в
волнах каштановых волос.
- О творец! - вздохнула Заячья Губа, оказавшаяся тут же. - Так вот на
кого ты потратил весь запас красоты, лишив ее доли нас, своих уродов!
И Азарике была понятна эта ее женская зависть.
Красавица, видя себя предметом всеобщего внимания, упала на руки
сопровождающих ее женщин. Те объяснили Эду, что она не простая смертная, а
единственная дочь герцога Трисского и зовут ее Аола. Она прибыла в Самур на
богомолье, и здесь застала ее война.
Эд усмехнулся:
- Этот кусочек не по твоим гнилым зубам, Кочерыжка.
- Но ты обещал! - завопил тот.
Тут выступила, раскланиваясь, Заячья Губа. Франки так же прилежно
рассматривали ее безобразие, как красоту Аолы.
- О! - узнал ее Эд. - Красавица! Ну, ты со своими уродами сегодня тоже
героиня.
Заячья Губа, восхищенно прижав ручки ко впалой груди, взирала на него,
как на языческого идола.
- А какой награды требуешь ты? - улыбнулся ей Эд.
Заячья Губа хохотнула и указала на раздосадованного аббата." -
Свидетельствую! - заявила она. - На этом самом месте я стала самой первой
пленницей этого благороднейшего господина и требую себя ему в награду!
Веселые школяры подхватили ее вместе с Кочерыжкой, который изрыгал
проклятия, и потащили пировать в ближайшую таверну.
А дочь герцога Трисского все еще лежала на руках у хлопочущих женщин.
Эд подошел ближе. Ее стреловидные ресницы дрогнули, и неправдоподобные глаза
встретились с испытующим взглядом Эда.

7

Эд проснулся оттого, что в его вестибюле часовые ругались с кем-то, кто