"Александр Говоров. Последние Каролинги " - читать интересную книгу автора

владетельным братцем!

8

Черный Конрад, возвышаясь на великолепном, золотистой масти скакуне,
сжал бескровные губы и скосился в сторону Эда.
- Что за разбой ты здесь опять творишь, безумец?
Эд молчал, пытаясь уловить взгляд графа. Взобравшийся за ним на кручу
Роберт поторопился рассказать графу о крахе Гугона, о взятии Самура и победе
на реке.
- Молчал бы ты! - остановил его Эд. - Победа не нуждается в
оправданиях.
Ни один мускул не дрогнул на пергаментном лице графа. Застыли, как
изваяния, его закованные в железо всадники. Вестник вновь протрубил и
объявил, читая повеление в глазах сеньора:
- Пусть тот из вас, кто благородный франк, немедленно покинет землю,
принадлежащую его милости графу. Тот же, кто язычник, а также
франк-простолюдин, становится собственностью графа.
Эд удивился:
- Вот те раз! Язычники - мой трофей, так и быть, я тебе их дарю. Но
франки!
- Почва делает рабом, - усмехнулся ему Конрад, и усмешка его была
похожа на скрежет зубовный. - Разве ты забыл старинное право? Terra servi
fecit.
Эд окинул взором строй всадников на внушительных конях и, пожав
плечами, стал спускаться вниз.
- Это же только о землепашестве говорится! - закричал снизу седобородый
старик из числа спасенных. - Протестуй, Эд! Требуй божьего суда!
- Суд божий! - радостно подхватил Роберт. - Слышишь, Эд? Пусть бог
решит в священном поединке!
И спасенные, и освободители, и даже пленные в норманнских шлемах
кричали: "Суд божий! Божий суд!" Только всадники графа Парижского хранили
грозное молчание.
- Суд божий? - повернулся Эд к Конраду. - Я готов.
Черный граф медленно разлепил губы и сплюнул в сторону.
- Неужели ты думаешь, что мы с тобой будем сражаться? Все-таки, по
господнему недосмотру, нас одна с тобою мать родила. Но уж если божий суд,
да будет так. Вестник!
- Слушаю, ваша милость.
- Труби поединок. Гармарода здесь?
- Здесь, ваша милость.
Перед строем франков появился, ступая, словно огромный косолапый зверь,
человечище, квадратные плечи которого казались нарочно приделанными к
плоскому туловищу.
- Я Гармарода, ваша милость, - поклонился он графу, сверкнув медвежьими
глазками из дремучей бороды.
- Это мой главный палач, - представил его Конрад. - Он у меня
занимается крестьянскими делами, вот пусть по поводу крестьян и вершит божий
суд. Кто желает с ним сразиться?
Эд, а с ним Роберт, близнецы, школяры, воины молчали. Принять бой с