"Александр Говоров. Санктпетербургские кунсткамеры " - читать интересную книгу автора

Вот теперь явились Фендриковы или Гендриковы, сами они точно не знали,
как их фамилия пишется. Герольдмейстерские доки смогли точно установить
только одно - новоявленная принцесса, по имени Христина, есть доподлинная
сестра государыни. Спрашивают ее, однако:
- Скажи, ваше сиятельство, как мужа твоего звали, кто он был?
Подумав, она отвечает:
- Фендрик.
- Так ведь это слово немецкое, и означает оно - прапорщик. Это, видимо,
его звание. А ты скажи уж нам, ваше сиятельство, каково было его
христианское имя?
Но на это ответить она не умеет.
- Так, может, его звали Генрих?
- Точно так, - отвечает, - Гендрик.
- Так как же все-таки - Фендрик или Гендрик?
На это она опять пожимает плечами.
- А как вы в семье-то его звали?
- Никак, - удивляется она. - А зачем было его звать? Мужик он и есть
мужик. Ежели надо позвать, так и звали - мужик!
Сама Христина на границе Лифляндии имела корчму, сиречь постоялый двор,
немалые имела дивиденды. Однако, получив призыв сестры-царицы брать детей и
ехать в Санктпетербург, она нарядила всю свою семью в невообразимые
лохмотья.
- Матушка! - сказал ей рижский губернатор, обозревая перед посадкой в
императорские кареты. - В таком виде ехать невозможно. Вот изволь видеть -
мы заготовили тебе платье-роброн,* серебряной парчи ушло четырнадцать футов,
вот сыновьям твоим шитые кафтаны от лучших ревельских портных...
______________
* Роброн (франц.) - "круглое платье", платье на жестком каркасе из
проволоки или китового уса (в XVIII веке называвшегося "китовым зубом").

Переодевшись после долгих уговоров, Христина лохмотья тщательно
собрала, и в узелок завязала, и всюду с собой носила, под подушку клала.
Пока однажды узелок от ветхости не лопнул, и из него дождем посыпались и
алмазы, и жемчужины, и монеты золотые...
- Хо-хо-хо! - смеялись слушатели, хотя не без некоторого почтения. Еще
бы! Вот что значит господин его величество случай! Наливали
герольдмейстерскому канцеляристу еще рюмочку и просили: - Ну, еще
чего-нибудь!
И Шумахеров приятель продолжал.
В Ревеле при посадке на санктпетербургский корабль требовалось
заполнить шкиперский журнал.
- Как, ваше сиятельство, твоих принцев-то звать?
- А зачем вам? - насторожилась Христина. Ей памятны были порядки при
шведах - тогда раз имя в реестр спишут, считай, что забрит в драгуны.
- Ну, вот видишь, ваше сиятельство, порядок такой...
- Незачем, - отвечала она категорически. - Бог знает, а вам ни к чему.
- А скажи тогда, ваше сиятельство, сколько твоим принцам лет?
- Старшенькому поболее, меньшенькому поменее.
И весь ответ.
Старшенький принц был еще ничего - с утра, еле надев портки, выпивал