"Богумил Грабал. Волшебная флейта" - читать интересную книгу автора

Австро-Венгрии посещали Франц Кафка, Альберт Эйнштейн, Рудольф Штейнер, Макс
Брод и польские поэты... а волшебная детская коляска свернула на Королевскую
дорогу, со стороны Парижской вынырнуло такси, подняв руку, я остановил его
светящийся на крыше гребешок... а усевшись, я вдруг понял, что эта волшебная
флейта звучала ровно на том месте, где осуществляется вертикальная
космическая связь... Верю, что власть над народом благодеяний Твоих вновь
вернется в руки Твои...

P.S.
А дома я отыскал конец третьей главы "Бесплодной земли" Т.С.Элиота и с
шестого этажа декламировал эти строки луне: "Горящий горящий горящий О
Господи Ты выхватишь меня О Господи Ты выхватишь горящий".
А в примечаниях я прочитал, что этот текст - из "Проповедей огня",
которые сложил Будда.

Керско, вторник, 17 января 1989 года
НОЯБРЬСКИЙ УРАГАН
(фрагменты)

Дорогая Апреленка,
сейчас вечер семнадцатого ноября, мои кошечки уже свернулись клубочком,
прижавшись друг к другу, и сопят себе в лапки, я же вышел к выкрашенному в
белый цвет забору в темную звездную ночь, а за мной увязался Кассиус, черный
котенок, я взял его на руки, и на северной стороне небосклона расплылось
огромное розовое пятно, это было северное сияние, которое я там уже не раз
видел, полярное сияние, украшенное сверкающими звездами... и я понял, что
это пурпурное знамение неба тоже не предвещает ничего хорошего... Я знал,
что в Праге разрешили провести мирную демонстрацию со свечами, шествие,
которое начнется у часовни на Альбертове и проследует тем же путем, по
которому пронесли гроб с телом студента Яна Оплетала, двадцать восьмого
октября 1939 года расстрелянного в Праге немецкими оккупантами... и вот в
небе над Керском распростерся розовый занавес, усеянный сверкающими
звездами, и котенок Кассиус испугался, а я, держа его на руках, ходил
туда-сюда вдоль белого забора и понимал, что это нежное северное сияние не
сулит ничего хорошего, что это зловещий знак...
Как я жил в Праге пятьдесят лет тому назад? Я, Апреленка, обитал на
Франтишеке и пятнадцатого ноября тоже пошел на демонстрацию, на похороны Яна
Оплетала, но на Парижской встретил приятеля с юридического факультета, и он
ввел меня в соблазн, так что на Целетной улице мы заглянули в "Боуду" выпить
будейовицкого пива и за этим занятием переждали все то, что случилось в тот
день в Праге... А потом я отправился спать; там, в том доме, где я
квартировал, внизу был кабачок, который назывался "У Седмиков", новости с
улиц доходили самые ужасные, настроение у всех было подавленное, один из
посетителей насыпал себе на тыльную сторону руки нюхательный табак и так
сильно дунул, что пан Седмик чихнул - и парик, который он носил, слетел с
его лысины, но его помощница Марженка не засмеялась, как обычно, да и
остальные посетители не улыбнулись, все словно воды в рот набрали, а пан
Седмик опять натянул свой парик, сказав только, что сейчас не время для
дурацких шуток... И я пошел спать. Моей квартирной хозяйкой была тогда пани
Ольга Риссова, она тоже выглядела печальной и жалела нас; нас, жильцов, у