"Стефан Грабински. Музей чистилищных душ " - читать интересную книгу автора

- Любопытно! - дивился Пронь. - Должно быть, преподобный отец, у вас
много близких людей на том свете?
Ксендз на минуту задумался.
- Я рано осиротел, родителей не помню совсем, семейство почти все
повымерло. Род наш слишком быстро угас. Нет, пан доктор, дело тут не в
личных мотивах, мое необычное расположение к чистилищным душам имеет более
глубокие корни. Основывая музей, я, прежде всего, хотел собрать материал,
который бы непреложно доказал людям, что чистилище и ад существуют, что душе
уготована та или иная посмертная участь.
- Совершенно с вами согласен. Я тоже верю в потустороннее существование
и даже в посмертное искупление. Вопрос лишь в форме этого существования и в
характере загробного наказания.
- Подлинность чистилища и ада - догмат Святой Церкви, пан доктор, - с
нажимом произнес ксендз Лончевский.
- Что вовсе, однако, не означает подлинности карающего огня, - возразил
ученый.
- Карающий огонь жжется по-настоящему, это заверено авторитетом Отцов
Церкви и откровениями святых Господа нашего. Святой Августин называет его
огнем разумевающим и премудрым, действенно исполняющим наказание: хоть и
дивен огонь тот, но опаляет воистину. А вот что пишет об адском пламени
святой Иосафат: "Се есть место, уготованное для грешников, в пламени
несгораемом сожигаются уступившие похотям своего неверного сердца, за
кратковременное прельщение земное тут отмерится карою нескончаемой во веки и
веки".
- Страшные, безмилостные слова, преподобный отец.
- В них, однако, святая истина. "Кто из нас может жить при огне
пожирающем? кто из нас может жить при вечном пламени? " - вот грозный
вопрос, который ставит перед нами Исайя в главе тридцать третьей своей
книги.
- Я все же полагаю, что проблема сущности адского пламени остается
открытой. Для меня это пластический символ мук и раскаяния души, страждущей
от своих земных заблуждений.
- Обычная уловка людей с удрученной совестью. Но это страусова
политика, пан доктор. И разве не сказал великий итальянский провидец в
двадцать пятой песни своего "Чистилища":

Здесь горный склон - в бушующем огне,
А из обрыва ветер бьет, взлетая,
И пригибает пламя вновь к стене;
Нам приходилось двигаться вдоль края,
По одному; так шел я, здесь - огня,
А там - паденья робко избегая*.

* Данте. Божественная комедия.
Чистилище, XXV.
Перевод М. Лозинского.

Ксендз на минуту прикрыл глаза, наслаждаясь чеканным ритмом святой
поэмы. Пронь, слегка усмехаясь, не прерывал наступившего после декламации
молчания. Затем, стряхнув с сигареты пепел, склонился к разнеженному