"Сью Графтон. У - значит убийца ("Кинси Милхоун" #11) " - читать интересную книгу автора

распространяя запах мускусного одеколона, от которого возбудились бы все
быки в округе. Глаза ее были тщательно разукрашены: дымчатые тени, черные
стрелки, грациозно изогнутые дуги бровей. Кожа очень бледная, кости хрупкие,
как у птички. Ее наряд представлял собой длинную белую тунику без рукавов с
глубоким вырезом на костлявой груди и белые кисейные шаровары, как у
наложниц из гарема, сквозь которые ясно просвечивались худенькие ноги. Я не
могла поверить, что ей не холодно. А вот такие сандалии, которые были на
Леде, всегда сводили меня с ума - с кожаными ремешками, оплетавшими ногу.
Она вышла на застекленное крыльцо, где занялась завернутым в одеяло
ребенком, которого достала из плетеной кроватки. Затем Леда перенесла малыша
на кухонный стол, устроилась рядом на скамеечке, обнажила крохотную левую
грудь и ловко пристроила к ней ребенка, словно к доильному аппарату. Дитя не
издало ни звука, но, может быть, от него и шли какие-нибудь сигналы, слышать
которые могла только его мама. Вероятно, они были о том, что карапуз
размазывал где-нибудь пальцем содержимое своих пеленок.
- Я намеревалась осмотреть коттедж Лорны, но не знаю, может быть, там
уже новые жильцы. - Я заметила, что Леда внимательно наблюдает за мной, пока
я говорю с ее мужем.
- Коттедж пустует. Можете пойти туда, если хотите. После того как там
обнаружили труп, сдать его не удалось. Помешали всякие разговоры, а особенно
то, в каком виде был найден труп. - Бурк с отвращением повел носом.
- Дж.Д.! - с возмущением воскликнула Леда, словно ее муж издал
неприличный звук и испортил воздух.
- Но это правда. - Бурк открыл пакет и вытащил из него кусок сырого
говяжьего фарша, который швырнул на сковородку поверх жареного лука. Затем
начал разбивать кусок лопаткой.
Я представила себе, как мололи этот фарш, как из отверстий мясорубки
вылезали плотные колбаски, которые мне казались червяками. На горячей
сковородке фарш постепенно стал превращаться из бледно-розового в серый. Я
решила, что непременно брошу есть мясо. Клянусь Богом!
- А вы не можете перестроить коттедж?
- В данный момент у меня нет на это денег, а, возможно, в этом и нет
никакого смысла. Это просто хибара.
- А сколько Лорна платила за него?
- Три сотни в месяц. На слух вроде бы и многовато, но на самом деле,
нет, если сравнивать с арендной платой в этом районе. Там одна комната и
печь, которая топилась дровами, но я ее в конце концов разобрал. Люди знают,
что коттедж пустует, и наверняка там все разворуют. Утащат даже лампочки,
если ничего больше не смогут унести.
- А кто-нибудь жил там до нее?
- Нет. Поместьем владели мои родители, и после смерти матери я
унаследовал его и еще несколько доходных домов на другом конце города. С
Лорной я познакомился через людей на станции водоочистки, где она работала.
Как-то мы разговорились, и она сказала, что ищет уединенное жилье. Она уже
слышала об этом коттедже и попросила разрешения посмотреть его. И буквально
влюбилась в него. Я сказал ей: "Послушайте, это же развалюха, но если вы
захотите подремонтировать его, то меня это вполне устроит". Через две недели
она переехала в него, так толком ничего и не отремонтировав.
- Она была общительным человеком?
- Нет, насколько я знаю.