"Хезер Грэм. Золотой плен " - читать интересную книгу автора

Во тьме сна он увидел, как за ним приходят змеи. Подняв свой головы,
они ползли, извиваясь, одна за другой, и яд стекал с их зубов. Он пытался
убить их мечом, но их становилось все больше и больше. Их отвратительные
жала не могли достать его, но они впивались в других, и вокруг раздавались
ужасающие крики.
Он очнулся в поту и на мгновение застыл, охваченный тревогой. Его
трясло, зубы стучали. Но в палатке все было тихо. Около него лежала его
женщина, биения их сердец! сливались.
Олаф сильно зажмурился. Когда он вновь открыл глаза, Гренилде стояла
над ним.
- Что с тобой, любимый? - спросила она, нахмурившись, пытаясь понять,
в чем дело. - Волк, который не дрогнул никогда в бою, дрожит во сне?
Расскажи мне, любимый, и я развею страхи.
Он взглянул в ее сапфировые глаза, такие прекрасные в лунном свете, и
его снова охватила тревога.
- Я не хочу, чтобы ты принимала участие в завтрашнем сражении.
Она помрачнела. Ее золотые волосы спускались на грудь.
- Я сражаюсь лучше, чем многие твои люди, - фыркнула она
презрительно. - И я сама собой распоряжусь. Я буду сражаться с врагами, как
решила.
- Нет, ты не будешь сама решать! - крикнул он взволнованно. - Я твой
господин. Да, ты почти что не уступаешь мне в ловкости, но ты-моя женщина.
Ты будешь делать так, как я скажу.
Гренилде поколебалась, с удивлением заметив гневный блеск его глаз.
Она могла бы поспорить с ним, напомнить, что, даже будучи женщиной, она
завоевала уважение и преданность своих воинов, но она любила его. Он был ее
господином, поэтому она должна обещать ему повиноваться, поступая в то же
время как сама сочтет нужным.
Гренилде обернулась.
- Как скажешь, мой господин, - прошептала она, - как скажешь. - Она
протянула к нему руку, стараясь успокоить его.
Гренилде лежала без сна, когда усталость взяла верх Она как бы хранила
его покой от демонов ночи и молилась богу Тюру, чтобы тот оставил Олафа в
живых.


***

Битва у Карлингфордского озера была самой кровопролитной из всех, что
знали изумрудные поля. К середине дня Олаф уже понял, что сражение
проиграно. Повсюду лежали тела убитых, нельзя было сделать и шага, чтобы не
оказаться в море крови.
Он тоже был весь в крови; смешавшаяся на лице с потом, она затекала в
глаза, мешая смотреть. Он спасся от неминуемой смерти только потому, что
нападавший выдал себя ужасным криком.
Его руки, привыкшие к могучему мечу, ослабли, и разум, привыкший к
победам, протестовал. Запах смерти, распространившийся вокруг, был ужасен.
Да, они проиграли. Короли и принцы викингов лежали мертвые по всему полю.
Олаф еще не осознал, что он один из немногих вождей королевской крови
остался в живых. Он понимал только, что если кто-то из норвежцев уцелел,