"Хезер Грэм. Золотой плен " - читать интересную книгу автора

самое время отступать. Конечно, отступление будет беспорядочным. Выжившие
просочатся в глубь страны и поищут убежища, пока не соберутся с силами для
возобновления борьбы. Подняв руки над головой, Олаф посылал сигнал к
отступлению тем викингам, которые могли его видеть. Когда он устало,
опустил руки, то понял, что датчане сейчас берут Дублин. Но он и его люди
поднимутся снова из своих укрытий и отомстят. Отомстят за этот день. Его
решимость усилилась. Олаф уклонился от удара боевого топора датчанина, и
тяжелое оружие врезалось в землю. Олаф воспользовался моментом и мгновенно
сразил мечом врага. Затем, посмотрев вокруг, он увидел остатки своего
войска; воины пытались скрыться в лесах Эйре. Теперь он мог уходить сам. Он
зашагал по полю, глядя вперед на свод толстых стволов и могучие кроны
деревьев.
Но вдруг он увидел Гренилде. Она была все еще в самом пекле битвы. Ее
грациозность создавала впечатление танца среди врагов, стремящихся убить
ее. Олаф был взбешен: она не послушалась его строгого наказа. Страх опять
сковал его. Это был страх из его сна, теперь он понял, что змеями были
датчане.
Он окликнул ее. Сапфировые глаза устремились на него через все поле. И
она бросилась к нему, останавливаясь, чтобы расправиться с нападавшими
сзади, опять бежала, то и дело взмахивая могучим мечом.
Но было слишком много датчан, и все они - с боевыми топорами, копьями,
цепями и мечами. Олаф выбежал навстречу, крича Гренилде, чтобы она
следовала за ним. Они вдвоем были против десяти, но тела врагов все равно
падали под ударами их мечей.
- Идем! - крикнул Олаф. Он вышел навстречу последнему сопернику, едва
сознавая, что ранен в руку и кровь капает на кольчугу. Ноги подкашивались
от глубокой открытой раны в бедре, но он не хотел сдаться из-за усталости и
боли. Он должен сражаться как демон, забыв обо всем, кроме того, что
необходимо выжить.
Бой не утихал, пока не пал последний противник. Олаф бросился в лес,
ища Гренилде среди деревьев; наконец она откликнулась. Идя на голос, он
нашел ее, лежащую на листьях. Сейчас она была прекраснее, чем когда-либо.
Он не замечал ни пота, ни грязи, ни крови. За этим ужасным гримом,
покрывавшим ее лицо, он видел только глаза, прекрасные глаза цвета сапфира.
Они смотрели на него с любовью, а потом начали тускнеть. Она закричала в
предсмертной агонии.
Олаф упал на колени.
- Нет! - вопил он, поворачивая ее тело, чтобы найти раны. Обнимая ее,
он весь испачкался в ее крови. Рана была на спине. Он откинул свою крупную
золотистую голову и застонал. Жизнь начала покидать ее. Руки, протянутые
ему, были холодны и слишком слабы, чтобы ухватиться за него.
- Мой любимый, - шептала она.
Поглаживая спутанные волосы, он наклонился и поцеловал ее в губы, не
обращая внимания на ужасный запах смерти в воздухе.
- Я буду любить тебя вечно, - клялся он. Их дыхания смешались. - Ты не
должна покидать меня.
Он пытался улыбнуться ей. Грудь Гренилде напряглась, и из нее вырвался
с шумом воздух, она забилась в приступе кашля. Кровь тонкой струйкой
стекала с ее губ, а он целовал их снова.
- Не умирай, - умолял он, - пожалуйста, не умирай.