"Хизер Грэм. Дама червей " - читать интересную книгу автора

При падении "боинг" смел три квартала, не уцелел ни один дом. По
иронии судьбы, тело Ли Хока так и не обнаружили, хотя все вокруг прочесали
тщательнейшим образом. По мнению прессы, было удачей, что самолет взорвался
на окраине города, иначе жертв оказалось бы гораздо больше.
Среди обломков нашли пули, но настолько деформированные, что даже
опытнейшие специалисты-баллистики не могли сказать, из какого оружия
стреляли. Никто так и не узнал, что же случилось в воздухе. Последними
словами, которые зафиксировал "черный ящик", были слова, сказанные Хоком
Килу Уэллену.
Конгрессмен публично принял всю ответственность за происшедшее на
себя. Он взял продолжительный отпуск и уехал из Вашингтона, поселившись в
заброшенной хижине в горах. Несмотря на то что, по мнению его сторонников
Уэллен проявил непозволительное равнодушие к собственной избирательной
кампании, его переизбрали на очередной срок. Похоже, электорат Уэллена не
был склонен винить его в трагедии. Да и вообще мало кто так считал.
Но о Рине этого сказать было нельзя. Чтобы пережить горе, ей нужно
было кого-то ненавидеть, кого-то винить. Рина не была знакома с
конгрессменом Уэлленом, он казался ей одним из тех небожителей, что, не
вылезая из своих роскошных кабинетов, играют судьбами людей. Она во всем
винила его. И когда надолго охватившее ее оцепенение наконец прошло,
поняла, что в сердце у нее занозой сидит настоящее отвращение к этому типу.
Кил же Уэллен, вернувшись после успешных для него выборов в Вашингтон,
набросился на дела как безумный. Борьба за принятие законов и
законопроектов стала для него лекарством от боли. Сильный человек, горец,
он и ветрам противостоял так же упорно, как скалы и пики Голубого
хребта<Голубой хребет - цепи горных хребтов в южных Аппалача>. К тому же
время медленно, но верно исцеляло раны.
У Рины Коллинз дела обстояли гораздо хуже. Много недель она просто не
выходила из шока, а потом, примирившись с происшедшим, проводила целые дни
в слезах, не в силах и рукой пошевелить. Ну почему, вновь и вновь
спрашивала она себя, она не оказалась в этот момент в доме, чтобы умереть,
чтобы уйти в небытие вместе со всем, что составляло ее жизнь? Она
святотатственно проклинала Бога, взявшего ее детей, ее мужа и оставившего
ее одну.
А когда, наконец, она пришла в себя настолько, чтобы хоть чем-то
заняться, выяснилось, что выдерживать участие друзей невозможно; ибо, как
ни старалась она быть им благодарной за все, что они для нее делали,
друзья, все до единого, напоминали ей о том, что она потеряла. Для них
жизнь продолжалась. Билл Херберт играл в гольф. А Пол уж никогда не возьмет
клюшку в руки. Дети подруг садились в школьные автобусы, матери готовили им
завтрак, малыши возились в своих колясках, заходясь смехом. У нее всего
этого больше нет. Никогда больше не взять ей на руки свою малышку.
Через полгода после трагедии брат Рины Тим, всерьез опасаясь за
душевное здоровье сестры, связался со своим бывшим однокашником, который, с
его точки зрения, наилучшим образом подходил для того, чтобы вытащить Рину
из привычной среды, где ей было так плохо.
- Не валяй дурака, Тим, - безжизненно усмехнулась Рина. - Пол оставил
большую страховку. Работа мне не нужна. Да и не умею я ничего делать! Я
всегда была просто женой. И... матерью. Я умею играть в покер, смешивать
коктейли, накрывать на стол. И это все.