"Хизер Грэм. Жажда искушения " - читать интересную книгу автора

жизни Нового Орлеана: деревья, цветы и балюстрады, старики рыболовы, дети.
Лица.
Портреты она любила рисовать больше всего, и, надо признать, они
отлично ей удавались. В одной из хвалебных рецензий на ее картины
утверждалось, что в лицах, изображенных ею, запечатлены целые десятилетия
жизни города и весь спектр человеческих чувств. Однако ей хватало здравого
смысла в отношении к собственному таланту и любви к искусству, чтобы,
несмотря на то что такие картины маслом приносили ей основной доход,
постоянно искать новые стилистические возможности и менять подходы к
искусству. В этих творческих поисках Джон был ей другом, советчиком и
источником вдохновения. Теперь это было частью их общей духовной жизни -
любовь к искусству и взаимное уважение на поприще общего призвания.
Она взглянула на часы и нахмурилась. Джону давно уже пора было прийти.
Он работал над новым циклом картин. В галерее, открытой их старым другом,
недавно перебравшимся в Новый Орлеан из Сан-Франциско, были выставлены
первые произведения этого цикла. Сегодня Джон должен был повести ее туда.
Цикл назывался "Дамы красного фонаря", и она, хоть поначалу относилась к
самой идее с насмешкой, вынуждена была признать, что те несколько картин,
которые ей удалось увидеть в мастерской Джона, были великолепны. Они,
пожалуй, представляли собой лучшее из того, что Джон создал до сих пор.
Если ее хвалили за умение писать лица, то Джона признавали мастером
передачи характеров женщин, балансирующих на грани жизни и смерти. Первая
картина, которая называлась "Сладкая Скарлетт", ошеломляла необычностью
зрительного ряда и заставляла испытывать мучительные эмоции. Его "Скарлетт"
была выполнена в завораживающе-красных тонах. Костюм женщины, изображенной
на портрете, был изощренно-соблазнительным и причудливо-прекрасным, а в
глазах ее при этом таились невыразимая боль, чувство утраты и удивления.
Кричащий, роскошный, дивный, печальный и трогательный образ. Сколько же
всего было заключено в этой картине! Джону позировала актриса стриптиза из
местного клуба, и казалось, что он сумел очень многое понять в ее жизни и
показать женскую красоту, надежды юности и обретаемую с годами мудрость
разочарования. Ему удалось схватить момент грациозного танца, исполненного
обещания, изящество, таящееся в примитивном, казалось бы, акте раздевания.
Сегодня и другие "дамы" Джона предстанут перед взорами зрителей, и Энн
вынуждена была признать, что с нетерпением ждет встречи с ними на полотнах,
выставленных в галерее.
Она отпила кофе и снова взглянула на часы: что могло его задержать? На
самом деле она вовсе не спешила. Вечер был таким восхитительным. Только что
на город опустилась темнота, поглотив последние отблески заката, которые
еще недавно покрывали старинной патиной кружевные балконные решетки на
домах, окрашенных в пастельные тона. Закрыв глаза, она прислушалась к
отдаленным голосам, звучавшему где-то смеху туристов и местных жителей,
гуляющих по причудливым улочкам. Постоянный звуковой фон создавали игравшие
повсюду джазовые оркестры. Над городом витали нежные, соблазнительные
ароматы крепкого кофе, свежевыпеченных круассанов и пирожных.
И в этот момент она услышала глухой стук за дверью.
Стук... или?.. Можно было подумать, что на лестничной площадке падает
что-то тяжелое, как бывало, когда Джон приходил и начинал яростно биться
плечом в дверь. На мгновение в ней поднялось невольное раздражение: он ей
больше не муж. У него вообще была привычка считать, что весь мир должен