"Даниил Гранин. Эта странная жизнь" - читать интересную книгу автора

- Я - кто? Я - дилетант, универсальный дилетант. Слово-то
это происходит от итальянского "дилетто", что значит -
удовольствие. То есть человек, которому процесс всякой работы
доставляет удовольствие.
Еретичность была только признаком, за ней угадывалось
большее - система миропонимания, нечто непривычное, контуры
уходящего куда-то ввысь грандиозного сооружения. Формы этого
еще не достроенного здания были странны и привлекательны...
Все же и этого было недостаточно. Чем-то еще пленял этот
человек. Не только меня. К нему обращались учителя,
заключенные, академики, искусствоведы, журналисты, агрономы и
люди, о которых я не знаю, кто они. Я читал не их письма, а
ответы Любищева. Обстоятельные, свободные, серьезные, некоторые
- очень интересные, и в каждом письме он оставался самим собой.
Чувствовалась его непохожесть, отдельность. Через письма я
лучше понял свое чувство. В письмах он раскрывался,
по-видимому, лучше, чем в общении. По крайней мере так мне
кажется теперь.
Не случайно у него почти не было учеников. Хотя это вообще
свойственно многим крупным ученым, создателям целых направлений
и учений. У Эйнштейна тоже не было учеников, и у Менделеева, и
у Лобачевского. Ученики, научная школа - это бывает не так
часто. У Любищева были поклонники, были сторонники, были
почитатели и были читатели. Вместо учеников у него были
учащиеся, то есть не он их учил, а они учились у него - трудно
определить, чему именно, скорее всего тому, как надо жить и
мыслить. Похоже было, что вот наконец-то нам встретился
человек, которому известно, зачем он живет, для чего... Словно
бы имелась у него высшая цель, а может, даже открылся ему смысл
его бытия. Но просто нравственно жить и добросовестно работать,
а, похоже, он понимал сокровенное значение всего того, что
делал. Ясно, что это годилось только для него одного. Альберт
Швейцер не призывал никого ехать врачами в Африку. Он отыскал
свой путь, свой способ воплощения своих принципов. Тем не менее
пример Швейцера затрагивает совесть людей.
У Любищева была своя история. Не явная, большей частью
скрытая, как в клубнях. Они начали обнажаться лишь теперь, но
присутствие их ощущалось всегда. Что бы там ни говорилось,
интеллект и душа человеческая обладают особым свойством
излучения - помимо поступков, помимо слов, помимо всех
известных законов физики... Чем значительнее душа, тем сильнее
впечатление.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ,

В КОТОРОЙ АВТОР СООБЩАЕТ СВЕДЕНИЯ,
РАЗУМЕЕТСЯ,
ДОСТОЙНЫЕ УДИВЛЕНИЯ И РАЗДУМЬЯ