"Даниил Гранин. Пленные (Авт.сб. "Наш комбат")" - читать интересную книгу автора - Он предал фюрера.
Лейтенант засмеялся. Обе щеки его были белые. - Я свободен, - сказал он. - Пока я сплю, я свободен. Плевал я на всех. Schert euch zum Teufel! [Катись все к черту! (нем.)] - Послушай, что ж это получается, - сказал я Максимову, - видишь, как он устроился?.. - А тебе-то что? - Так нельзя. Он хочет, чтоб полегче... Нет. Пусть он знает, - сказал я. - Иначе что ж это... я, мол, не я... Так, придурком, всякий может... - Я стал снимать винтовку. - Эх ты, - сказал Максимов, - свернул он тебе мозги. Раздался крик, не знаю, кто кричал. Мы только увидели, как ефрейтор прыгнул на лейтенанта, повалил его, схватил за горло. Был момент, другой, когда все - связные и конвойные - стояли и смотрели. Не то чтоб даже момент, а некоторое время стояли и смотрели. Ефрейтор был сволочь, фашист, но они его понимали, и им тоже хотелось, чтобы он вышиб наконец из лейтенанта весь этот бред, эту надежду на сон. Когда немцев растащили, я слышал, как ефрейтор бормотал: - ...Задушу!.. Он у меня проснется... Ночью задушу... Обратно мы шли долго и часто отдыхали. Мы прошли контрольный пункт, и я вспомнил про ордена: так мы и не спросили, дадут ли нам за этих немцев ордена. - А зачем тебе, - сказал Максимов, - за такое дерьмо... Я этого лейтенанта сразу разоблачил. - А как ты разоблачил? - Ну? - Ну, и не выстрелил. Если во сне, почему б ему и не пострелять? Мы свернули с шоссе. Утренние следы наши замело, снег лежал снова пушистый и ровный, как будто никто тут никогда не ходил. - Конечно, страшно им, - сказал Максимов. - А ты не боишься? - Мне-то чего бояться? - А я боюсь... Нет, я другого боюсь, - сказал я. - Что потом забуду все, вот я чего боюсь... Быстро темнело. Сзади захлопали зенитки, стало слышно, как бомбят город, и, наверное, горели дома. Мы не оборачивались. Иногда мы останавливались, отдыхали, и тогда я начинал думать про лейтенанта. Он не давал мне покоя. - А что, если он и вправду вроде спит, - спросил я, - а потом проснется? Максимов посмотрел на меня и сплюнул. - Нет, ты подожди, - сказал я. - Вот у меня тоже бывает... только иначе, конечно... мне иногда кажется, что все это сон. - Я показал назад, на горящий город. - Послушай, парень, - со злостью сказал Максимов, - ты лучше заткнись. И не мотай себя. - Ладно, - сказал я. Я старался больше об этом не думать. Я думал о том, что у нас в окопах все же полегче, чем тут, в городе, от |
|
|