"Даниил Гранин. Еще заметен след (Авт.сб. "Наш комбат")" - читать интересную книгу автора

Она сердито мотнула своей черной гривой:
- Но вы тоже не знаете. Вместе воевали, друзья-товарищи, с вас больше
спроса.
- С меня? С меня спрос кончился. Где вы раньше были? Явились не
запылились, когда все быльем поросло... Тридцать лет, целая жизнь! И что?
А?
Я сорвался, она не понимала, в чем дело, она выпрямилась, надменно и
обиженно.
- Извините, вы тут ни при чем... - сказал я. - Что вам, собственно,
нужно?
- Мне нужно расспросить вас о Сергее Волкове, с ним вместе вы
служили... - Она раздельно вдалбливала каждое слово.
- Повторяю, я такого не помню, - так же раздельно ответил я. - Про
Лукина - пожалуйста. К сожалению, я больше не могу отвлекаться.
Она поднялась, захлопнула папку.
- Тогда я вас подожду, - сказала она.
- То есть как это?
- Я не могу уехать, не выяснив.
- После работы я буду занят. Да кроме того, я вам уже все сказал.
- Вы вспомнили Лукина, вспомните и Волкова. Я буду вас ждать внизу, в
вестибюле.
В кабинете было душно. Посетители приходили и уходили. Я подписывал
бумаги, сочувственно кивал, вздыхал, отказывал, отодвигал бумаги, а сам
незаметно растирал пальцы. Стоило мне завестись, поволноваться, как у меня
сводило пальцы. Лет пять уже таким образом давала знать себя рана в плече.
Очнулась.
В каморке моей умещались два облезлых кресла, старый сейф, о который
все стукались. В сейфе я держал лекарства, девочки прятали туда подарки,
купленные ко дню рождения кого-то из них. Полутемная скошенная конура
выдавала с головой однообразие моей работы и невидность конторского
существования. Мне представился Борис, такой, как на фотографии: чуб
из-под фуражки, красноватый ремень со звездой, Борис тоже, небось,
ухмыльнулся бы, оглядев эту дыру и облыселое чучело за столом. Мог бы он
узнать во мне лейтенанта, с которым в последний раз встретился на развилке
шоссе в Эстонии? Я прогромыхал мимо него на новеньком танке "ИС" -
тяжелом, могучем красавце. Мы наконец-то получили машины. Колонна наша шла
на запад. Я стоял по пояс в башне с откинутым люком. Кожаная куртка
накинута на плечи, а на плечах погоны старшего лейтенанта. Черный шлем,
ларингофончики болтались на шее. Мокрые поля, красные черепичные крыши
хуторов, неслышные птицы в небе, неслышно кричит и машет вслед наш
батальон, все заполняет лязг и грохот гусениц. Весь мир ждал нас, мы
двигались освобождать Европу, мы несли справедливость, свободу и будущее!
Кем только я не видел себя в мечтах, будущее переливалось, играло
бриллиантовым блеском. "Ну, и чего ты достиг, Тоха? - спросил бы Борис
сочувственно. - Зачем это ты сюда забрался?"
Эх, Боря, Боря, да разве можно являться через тридцать лет и думать,
что все шло по восходящей. Если я был тогда молодцом, то так по прямой
вверх и должен был возноситься?
- Нет, голубчик, так требовать нельзя, такой номер не проходит!
- Да я с тебя не требую, чего с тебя требовать, - сказал Колесников. -