"Даниил Гранин. Еще заметен след (Авт.сб. "Наш комбат")" - читать интересную книгу автора Она сердито мотнула своей черной гривой:
- Но вы тоже не знаете. Вместе воевали, друзья-товарищи, с вас больше спроса. - С меня? С меня спрос кончился. Где вы раньше были? Явились не запылились, когда все быльем поросло... Тридцать лет, целая жизнь! И что? А? Я сорвался, она не понимала, в чем дело, она выпрямилась, надменно и обиженно. - Извините, вы тут ни при чем... - сказал я. - Что вам, собственно, нужно? - Мне нужно расспросить вас о Сергее Волкове, с ним вместе вы служили... - Она раздельно вдалбливала каждое слово. - Повторяю, я такого не помню, - так же раздельно ответил я. - Про Лукина - пожалуйста. К сожалению, я больше не могу отвлекаться. Она поднялась, захлопнула папку. - Тогда я вас подожду, - сказала она. - То есть как это? - Я не могу уехать, не выяснив. - После работы я буду занят. Да кроме того, я вам уже все сказал. - Вы вспомнили Лукина, вспомните и Волкова. Я буду вас ждать внизу, в вестибюле. В кабинете было душно. Посетители приходили и уходили. Я подписывал бумаги, сочувственно кивал, вздыхал, отказывал, отодвигал бумаги, а сам незаметно растирал пальцы. Стоило мне завестись, поволноваться, как у меня сводило пальцы. Лет пять уже таким образом давала знать себя рана в плече. В каморке моей умещались два облезлых кресла, старый сейф, о который все стукались. В сейфе я держал лекарства, девочки прятали туда подарки, купленные ко дню рождения кого-то из них. Полутемная скошенная конура выдавала с головой однообразие моей работы и невидность конторского существования. Мне представился Борис, такой, как на фотографии: чуб из-под фуражки, красноватый ремень со звездой, Борис тоже, небось, ухмыльнулся бы, оглядев эту дыру и облыселое чучело за столом. Мог бы он узнать во мне лейтенанта, с которым в последний раз встретился на развилке шоссе в Эстонии? Я прогромыхал мимо него на новеньком танке "ИС" - тяжелом, могучем красавце. Мы наконец-то получили машины. Колонна наша шла на запад. Я стоял по пояс в башне с откинутым люком. Кожаная куртка накинута на плечи, а на плечах погоны старшего лейтенанта. Черный шлем, ларингофончики болтались на шее. Мокрые поля, красные черепичные крыши хуторов, неслышные птицы в небе, неслышно кричит и машет вслед наш батальон, все заполняет лязг и грохот гусениц. Весь мир ждал нас, мы двигались освобождать Европу, мы несли справедливость, свободу и будущее! Кем только я не видел себя в мечтах, будущее переливалось, играло бриллиантовым блеском. "Ну, и чего ты достиг, Тоха? - спросил бы Борис сочувственно. - Зачем это ты сюда забрался?" Эх, Боря, Боря, да разве можно являться через тридцать лет и думать, что все шло по восходящей. Если я был тогда молодцом, то так по прямой вверх и должен был возноситься? - Нет, голубчик, так требовать нельзя, такой номер не проходит! - Да я с тебя не требую, чего с тебя требовать, - сказал Колесников. - |
|
|