"Майкл Грант. Нерон: владыка земного ада " - читать интересную книгу автора

на улицах.

Трое - Нерон, Алкмеон и Орест - матерей убивали. Сочти - найдешь:
Нерон - убийца матери.
Чем не похожи Эней и наш властитель? Из Трои Тот изводил отца - этот
извел свою мать.
(Светоний. Нерон, 39)

И все-таки в целом Нерона довольно хорошо встретили, когда он
наконец-то возвратился в Рим. Убийство не отразилось на его положении
непосредственно. Возможно, для сенаторов и остальных было предпочтительнее
отвести глаза от размышлений над тем, что же действительно произошло на
берегу Неаполитанского залива, и считать, что сосуществование Нерона и
Агриппины создавало невыносимую ситуацию, опасную для государства и его
влиятельных людей, которые легко могли быть вовлечены в ядовитую ненависть
между матерью императора и ее сыном. Было облегчением, что это положение
закончилось. И теперь то из одной провинции, то из другой полились покорные
выражения лояльности.
Нерон сразу же вернул людей, которых Агриппина отправила в ссылку, и,
по-видимому, не без оснований ее день рождения был объявлен днем с дурным
предзнаменованием.
С политической точки зрения это не было столь серьезным кризисом, как
злопамятно говорится в склонных к преувеличениям отчетах историков. Правда,
возможно, это было довольно щекотливое положение. Но проблема была решена
без особых затруднений.
По общему мнению, письмо Нерона Сенату, сообщающее о враждебном выпаде
его матери и о ее последующей смерти, было составлено Сенекой. И Тацит
добавляет, что, когда высшие чины преторианской гвардии пришли поздравлять
Нерона немедленно после случившегося, они сделали это по подсказке Бурра.
Маловероятно, чтобы они с Сенекой были заинтересованы в этом убийстве, но
Тацит предполагает, что после случившегося они, вероятно, старались спасти
ситуацию как могли. Очевидно, они все еще считали необходимым для
безопасности государства и их самих сделать все возможное, чтобы помочь
Нерону. Следовательно, именно с помощью их дипломатии ему был оказан такой
хороший прием по возвращении в столицу.
Мы можем только догадываться, что думал Бурр по этому поводу. Тацит
замечает, с достаточной долей правдоподобия, что его беспокоило то, какой
будет реакция армии на падение женщины, которая была дочерью всеми любимого
Германика. Да и сам Нерон не считал, что может поручить ее убийство своим
телохранителям. Что же касается Сенеки, его отношение может быть до
некоторой степени реконструировано из его произведений. В философских эссе и
трагических пьесах он постоянно размышляет над трудноразрешимой проблемой
гармонии принципов личности и политической деятельности. В этом он очень
отличается от воззрений богатого молодого поэта-"сатирика" Персия, который
тоже писал в это время. Потому что он, хотя его колкий подход был полярно
противоположен понятиям, бытовавшим при дворе Нерона, ни разу даже не
намекнул и не сказал ни одного критического слова о политической ситуации в
империи. В трудах Сенеки, с другой стороны, довольно много
разглагольствований о пороках тиранов (к примеру, в "Троянках", "Фиесте", в
трактате "О гневе"), к которым можно было причислить не последнего