"Джулия Грайс. Изумрудное пламя " - читать интересную книгу автора

который преподавали в школе, и ее манера письма не всегда находила одобрение
у мисс Франни. Да, у нее были поклонники, и она путешествовала по Миссисипи
и была в Билокси.
- Я гляжу, ты разносторонне развитая личность, не так ли? - язвительно
спросил Антон. - Сколько талантов! Рисование! Вышивка! Какая великолепная
жена выйдет из тебя!
Эмеральду рассердили его слова. Похоже, он нисколько не изменился и
остался таким же жестоким и бессердечным человеком, лишенным такта. У нее
больше не было желания разговаривать с ним.
- Я благодарна за то, что мне дали хоть какое-то образование, - холодно
произнесла девушка. - Думаю, мне пора вернуться в гостиную. Я могу
понадобиться тете Анне. - И, не дожидаясь ответа, она проскользнула мимо
Антона.
Вечером, после ухода гостей, пришедших проводить в последний путь дядю,
вся семья собралась в библиотеке, чтобы узнать завещание покойного. В
библиотеке, как всегда, пахло кожей переплетов книг и дорогими сигарами.
Тетя Анна, сильно сдавшая в последнее время, но сохранившая остатки былой
красоты, сидела прямо. Четыре ее дочери, младшей из которых исполнилось
шесть лет, а старшей - семнадцать, расположились на обитой желтой парчой
кушетке. Все они походили друг на друга и на своего отца - такие же
голубоглазые, узколицые, с такой же тонкой, с просвечивающимися сосудами
кожей. Только Антон не был похож на них. Высокий, плотный, грузный. Он
стоял, вальяжно облокотясь на письменный стол из орехового дерева, скрестив
ноги в черных ботинках. Время от времени он кидал взгляд на Эмеральду, будто
что-то притягивало его взор.
Эмеральда краснела и ерзала на стуле. Однако другие члены семьи,
похоже, ничего не замечали.
Джереми Джудсон, семейный нотариус, костлявый мужчина, с круглой плешью
на макушке, обрамленной жидкими каштановыми волосами, сидел за столом дяди
Кельвина. В руках он держал папку с бумагами. Оглядев всех присутствующих,
он прочистил горло.
- Все собрались? Можно начинать?
Тетя Анна не успела промолвить слова, как раздался голос Антона:
- Все, все. Валяйте.
Нотариус холодно посмотрел на говорившего.
- Ну что ж, раз все готовы... - Он взглянул на бумаги, поправил стопку
документов и заговорил громко и монотонно: - Поскольку я имею честь выразить
последнюю волю покойного, в соответствии с законом...
Сухие и безжизненные слова, как отмершие листья, падали, не проникая в
сознание Эмери. Она смотрела в окно на сад тети Анны, на уходящую вдаль
дорожку, с двух сторон обсаженную аккуратно подстриженными плакучими ивами
высотой три фута от поверхности земли. Все равно в этом завещании о ней не
будет сказано ни слова. Она всего лишь бедная родственница, девушка, которую
приютили из чувства долга и воспитали как леди. Большего она и не могла
ждать.
- "Я завещаю моей жене, Анне Робелэнд Делани, половину поместья,
усадьбу Сто Дубов и все, что в ней находится..."
Девочки переглянулись, тетя Анна сидела неестественно прямо, лицо ее
побледнело.
- А где моя доля? - закричал Антон. - Что он завещал мне?