"Алексей Гравицкий. Удар по материализму, или доброе дело с другой стороны." - читать интересную книгу автора

Иисуса, кто не во что не верит, даже в черта на зло всем, - процитировал я
Высоцкого.
- Не уходи от темы, - напомнил он мне.
- Пожалуйста. Так вот, кто верит в Бога, кто-то в приметы, кто-то в то
что его жена любит не смотря на все размолвки, кто-то...
- Так это не вера, а скорее желание верить, - перебил он и затушил
окурок о край тарелки. - Согласен, что это желание ей присуще, но это
далеко не вера.
- Что такое вера? - спросил я.
- Что такое вера? - эхом отозвался он.
Еще пятнадцать минут мы пытались выяснить что такое вера, но для
решения этой проблемы выпить пожалуй стоило поменьше, чем мы успели.
- Так ладно, пойдем с другого конца. Ты веришь во что-нибудь? - не
сдавался я.
- Нет, - хороший ответ, достойный.
- Скажи, а бесконечность есть или нет? - к его чести надо сказать, что
он очень долго мялся, прежде чем сказать "есть". - Но ведь ее нельзя
изучить, исследовать. Наукой не доказано ни ее существование, ни
невозможность ее существования. А если это не факт, стало быть абстракция,
а абстракция не материальна.
Если ты и теперь продолжаешь утверждать, что бесконечность существует,
стало быть ты в нее веришь. И это вера, а не желание верить.
Бедный, мне его даже жалко стало, когда он попытался что-то доказать.
Именно жалость заставила меня с ним согласиться, когда он измученный в
качестве последнего аргумента заметил, что подобная цепочка рассуждений не
совсем корректна. Я согласился и был загнан в тупик. Веры нет и быть не
может, есть желание верить. А уж Бога так и вовсе не существует. С
последним я не спорил, но в тупике оказаться было не очень приятно. А в
общем сам дурак...
- Дурак, дурак, дурак! - шептал я сам себе, бредя и задыхаясь в гробу.
Дышать было нечем, даже вони не осталось. Внутри все горело а я продолжал
хрипеть:
- Врагу не сдается наш гордый "Варяг", пощады никто не желает!
А потом... Потом тьма запертого гроба сменилось другой, вечной тьмой.
Я не понял, как это произошло, да только когда я пришел в себя, меня в
гробу стало двое.
Нет, дело не в раздвоении личности. Просто я... Во-первых я стал видеть
в темноте, во-вторых это позволило мне рассмотреть, что я прозрачен, а тот
я, который материален лежит на том же месте, только с дико перекошенной
рожей. Выходит я теперь дух или душа. Ха! Чертовы материалисты, съели! Это
вам к вопросу о вере и о всяческих прочих заморочках. Смерть оказывается
презабавная штука, она меняет все местами, а может ставит все на свои
места.
Ладно, теперь я душа, значит могу вылезти из гроба. Но не тут-то было,
вылезти не вышло. Стенки гроба стали неосязаемыми, но что-то держало меня
внутри. Ладно, бог с ним.
Откроют же они когда-нибудь этот дурацкий ящик. И тогда я буду мстить,
и мстя моя будет страшна.
Я не ошибся. Я как раз задыхался от вони (ох и запашок попер от моей
материальной ипостаси) и напевал "Как ныне сбирается Вещий Олег отмстить