"Иван Гребенюк. На далеких рубежах (про войну)" - читать интересную книгу автора

дерево, а железо. Но в то же время достаточно небольшого усилия, чтобы
сломать его. Солдаты, заготовляющие топливо для кухни, легко ломают саксаул
руками и ногами.
- Да, картина скучноватая, - заметил Поддубный.
Командир полка продолжал оживленно:
- А посмотрели бы вы, Иван Васильевич, что здесь делается в середине
апреля! Барханы покрыты зеленым бархатом трав, и куда ни кинь оком - всюду
маки, гелиотропы, тюльпаны. На Украине у нас такого не встретишь... А в
травах ползают большие, с фуражку величиной, черепахи, прыгают тушканчики,
бродят лисицы...
- Куда же теперь девалась вся эта живность?
- Жара разогнала. Уже в конце апреля солнце дотла сжигает всю
растительность. Не поддается лишь саксаул, селин да еще немногие растения,
- продолжал полковник. - А в летний зной температура песка достигает
семидесяти градусов. Положишь куриное яйцо - испечется. Правда, животные
приспосабливаются. Одни укрываются от зноя в норах, другие, чтобы не обжечь
ног, все время бегают или влезают на кусты и там повисают до вечера, когда
спадет зной и песок остывает.
- Вот как? - удивился Поддубный. - Значит, пустыня живет?
- Живет, Иван Васильевич! Посмотришь на эту жизнь, и не верится, что
на Луне нет животных. Организмы приспосабливаются к природе.
Вскоре глазам открылась панорама аэродрома. Здесь тоже шла борьба с
последствиями бури. Грохотали тракторы, шаркали бульдозеры, срезая песчаные
бугры, старательно уложенные и причесанные ветром. У самолетов, выстроенных
на рулежной дорожке, суетились голые по пояс авиационные специалисты.
Низенького роста, черный, как муравей, солдат тащил баллон, наполненный
сжатым воздухом.
- Скорее, скорее давай! - торопил его такой же черный, полуголый
солдат, выглядывающий из-под самолета.
К баллону присоединили шланг. Отвернули вентиль и запустили сжаты
воздух в фюзеляж, откуда со свистом вылетал песок.
Недалеко от домика, над которым сгибался прут антенны, стояло звено
самолетов, направленное носами на взлетно-посадочную полосу. Это дежурное
звено. В кабинах под зонтами сидели летчики, ежесекундно готовые подняться в
воздух. Взмокли под шлемофонами чубы, прилипают к спинам комбинезоны. А
какие усилия надо приложить авиационным специалистам, чтобы поддерживать во
время бури боевую готовность самолетов!
- Герои! Поглядите-ка, Иван Васильевич, как они штурмуют пустыню! -
полковник вышел из машины и зашагал вдоль стоянки. Навстречу выбежал
высокий, жилистый, уже немолодой офицер в желтом комбинезоне с зеленоватыми
полосами и вылинявшей панаме.
- Товарищ полковник! Личный состав первой эскадрильи проводит
подготовку материальной части к очередным полетам! - отрапортовал офицер.
Это был майор Степан Михайлович Дроздов, командир первой эскадрильи.
Полковник познакомил его со своим новым помощником по огневой и
тактической подготовке. Дроздов, как клещами, сжал Поддубному руку и, не
задерживаясь, последовал за полковником. Доведя его до границы своей
эскадрильи, Дроздов остановился. А навстречу полковнику уже бежал командир
второй эскадрильи - капитан Марков - прямая противоположность Дроздову:
довольно полный, несколько мешковатого вида офицер. По лицу градом катился