"Колин Гринленд. Грезящие над кладезем (Новая космическая опера-14) " - читать интересную книгу автора

параллельно номер гостиницы.
Телефон на секунду смолк, это Алиса наводила справки.


- ПО ЭТОМУ ИМЕНИ Я НЕ СМОГЛА НИЧЕГО НАЙТИ. СЛЕДУЕТ ЛИ МНЕ ПОСЛАТЬ
ЗАПРОС?

- Нет, Алиса, чушь это все.
Гостиница ответила. Табита услышала медленную негромкую музыку и на
дальнем плане разговор какой-то пары.
- Вы открыты? - спросила она.
- Спроси меня вежливо.
Голос был культурный, хрипловатый, доброжелательный, женский. У Табиты
слегка отлегло от сердца.
- Я только что прибыла. Мне нужны свежий воздух и перезарядка.
- Если ты, дорогая, найдешь на Умбриеле хоть что-нибудь свежее,
расскажи нам, и поподробнее.

Гостиница называлась "Грезы". Она располагалась в том самом коричневом
куполе, который Табита заметила из окна конторы. В гардеробе не было ни
души. Она вложила свой чип в прорезь, а скафандр повесила в шкафчик.
В коридорах "Грез" царила тишина, они были сплошь покрыты толстыми
лиловыми коврами - на случай, наверное, если кто-нибудь стукнет или топнет.
А еще были стрелки, направлявшие к некоему "кладезю". Капитан Джут пошла по
их указаниям.
Стрелки привели ее к маленькой круглой камере, от которой расходилось
два других коридора. И еще была лестница вниз. У начала лестницы стояла
высокая синяя стеклянная ваза с одним-единственным цветком.
Цветок был очень большой, он выглядел вызывающе и не слишком
правдоподобно. От его середины томно изгибались шесть темно-синих лепестков.
А середина представляла собой лицо.
Лицо было человеческое, в натуральную величину. У него были зеленые
глаза, широкий нос, лавандовые, влажно мерцающие губы. Глаза смотрели
рассеянно и безучастно, но как только появилась Табита, губы чуть-чуть
раздвинулись, словно издав беззвучный вздох.
Спускаясь по ступенькам в "кладезь", Табита все время ощущала, что
цветок провожает ее взглядом.
"Кладезь" был сплошь облицован белым пенокамнем и винилом с отделкой из
самой доподлинной сосны. В нем находились восемнадцать столиков и концертный
рояль. Рояль был накрыт чехлом, а все столики пустовали.
У конца барной стойки играл музыкальный автомат, в нем под
аккомпанемент одинокого саксофона неясное количество людей скорбно пело в
унисон на каком-то неизвестном языке. Напротив бара было венецианское окно,
дававшее прекрасный вид на безлюдный тоскливый пейзаж. Окно было тонировано
в синевато-зеленый цвет, что ничуть не помогало. В помещении было шестеро
человек. За стойкой стояла женщина, а еще одна женщина и четверо мужчин
сидели перед ней на высоких табуретках. Все они выглядели старше Табиты. Все
они смотрели на нее, когда она спускалась по лестнице.
Табита ненавидела, когда кто-нибудь ее рассматривал, - это вызывало у
нее ощущение, что ей нужно поддернуть джинсы повыше и заправить в них