"Колин Гринленд. Грезящие над кладезем (Новая космическая опера-14) " - читать интересную книгу автора

футболку.
У барменши были тусклые блондинистые волосы и лицо, на котором жизнь
прочертила глубокие неизгладимые линии.
- Ну как вам наш воздух? - бледно улыбнулась она.
- Ничего, а с пивом будет еще лучше.
- Какое берете?
- Самое дешевое, - сказала капитан Джут, а затем отошла и села за один
из столиков.
Прочие клиенты перестали на нее глазеть и возобновили сонную негромкую
беседу. Табиту ни они, ни все их разговоры напрочь не интересовали.
"Кладезь" был похож на любой другой гостиничный бар на любой другой
планете. Местные липли к его стойке как приклеенные. Они деловито и
непринужденно добивали свои печени алкоголем. На маленьком голоэкране
музыкального автомата некий белокурый, бледнолицый, в мешковатом костюме
лелеял и нянькал черный саксофон, испускавший белые, плавно всплывавшие к
потолку яйца звука. Идеальный образчик безликости и обыденности, если бы не
украшения.
По мнению Табиты, ничего они не могли украсить, но таково, надо думать,
было их назначение. Все они были примерно одного размера, сантиметров
тридцати, как серединка цветка при входе, и все они были установлены чуть
выше уровня глаз, словно чтобы было на что смотреть.
Оттуда, где сидела Табита, было видно три штуки.
Одно представляло собой большое прозрачное яйцо, наполненное прозрачной
же жидкостью, в которой скрючилась некая тварь, едва в яйце умещавшаяся.
Если эта тварь и была на что-то похожа, то на помесь человека с рыбой.
И она была частично анимирована, подобно лицу в цветке. Время от
времени рыбопарень начинал вроде как корчиться в своей скорлупе, и каждый
такой раз из углов его рта всплывали цепочки пузырьков.
Второе украшение представляло собой другую тварь. Это был довольно
точный слепок транта, изготовившегося к прыжку. И трант тоже мог немного
двигаться - он периодически разминал свои длинные мускулы, никогда, однако,
не сдвигая с места ступней. И он явно интересовался капитаном Джут.
Табита искренне надеялась, что все-таки эта тварь не способна прыгать.
Она надеялась, что даже на Умбриеле, даже когда он в апогее, подобные номера
не считаются милыми шутками. Третье украшение представляло собой попросту
голову в натуральную величину. Голова была человеческая и вполне
натуральная, даже слишком. У нее было мертвенно-бледное лицо и абсолютно
лысый череп. Из черепа торчали во все стороны длинные железные шипы. Голова
многозначительно улыбалась и облизывала губы ярко-красным языком.
- Приветик, - сказал один из мужчин, который слез за это время с
табуретки и подошел к ее столику. - Разрешите, я возьму вам еще?
Табита взглянула на свое пиво. Ну так и есть, она уже все выпила.
- Почему бы и нет, - равнодушно отозвалась она. Мужчина был темнокожий,
с золотыми колечками в обоих ушах и пышной копной черных блестящих волос. Он
был в легкой, без ворота, рубашке в синюю полоску и ярко-малиновом блейзере.
На его подбородке чернела аккуратная борода, заправленная в третье золотое
кольцо. Как-то слишком уж разодет для медвежьего угла, где никто никогда не
бывает.
Ну разве что он поджидал ее.
- А вы, случаем, не Мортон Годфри?