"Грэм Грин. Брайтонский леденец" - читать интересную книгу автора

- Это будет не очень-то интересно для Делии, - ответила толстуха.
Их прервал юношеский голос:
- Так ты здесь, Фред, - произнес он, и глаза Хейла встретились с
серыми, жестокими семнадцатилетними глазами.
- Ну вот, - завизжала толстуха, - а говорит, что у него нет приятеля.
- Фреду нельзя верить, - произнес тот же голос.
- Теперь у нас будет хорошая компания, - продолжала толстуха. - Это моя
подруга Делия, а я Молли.
- Рад познакомиться с вами, - сказал юноша. - Куда мы пойдем, Фред?
Делия в ответ заерзала и что-то пропищала.
- Я знаю хорошее место, - сказал юноша.
- А там есть пломбир?
- Там самый лучший пломбир, - заверил он ее серьезным безжизненным
голосом.
- Я обожаю пломбир. Делия больше любит лимонад.
- Так пойдем, Фред, - сказал юноша.
Хейл встал. Руки его дрожали. Вот она - реальность! Юноша, рана,
нанесенная бритвой, жизнь, вытекающая вместе с кровью и болью, а вовсе не
эти шезлонги, не завивка перманент, не миниатюрные автомобили, описывающие
дугу на Дворцовом молу. Земля закачалась у него под ногами, и только мысль
о том, куда его могут унести, если он потеряет сознание, спасла Хейла от
обморока. Но даже и тут природная гордость, инстинктивное отвращение к
скандалу победили в нем все остальные чувства; стыд пересилил ужас, не
позволил Хейлу громко закричать от страха и даже принудил его внешне
остаться спокойным. Если бы юноша не заговорил снова, Хейл, может быть, и
пошел бы с ним.
- Ну что ж, пошли, Фред, - сказал юноша.
- Нет, - проговорил Хейл. - Я не пойду. Я не знаю его. Меня зовут не
Фред. Я в первый раз его вижу. Это какой-то нахал. - И он быстро зашагал
прочь, опустив голову и теперь уже совсем потеряв надежду. Время его
истекало; он хотел только одного: двигаться, оставаться на ярком солнце; и
вдруг он услышал, как далеко на набережной поет хмельной женский голос,
поет о невестах и букетах, о лилиях и траурной вуали - какой-то романс
времен королевы Виктории; и он пошел на этот голос, как человек, долго
блуждавший в пустыне, идет на мерцающий вдали огонек.
- А! Да это "одинокая душа"! - воскликнула Лили, и, к своему удивлению,
он увидел, что она совсем одна среди пустыни шезлонгов. - Они пошли в
туалет, - добавила она.
- Можно мне присесть? - спросил Хейл.
Голос его дрогнул, такое он почувствовал облегчение.
- Если у вас есть два пенса, - ответила она. - У меня нет. - Она
засмеялась, и платье ее натянулось на пышной груди. - Кто-то стащил мою
сумочку, - добавила она, - все мои деньги, до последнего пенни. - Он с
удивлением взглянул на нее. - Да бог с ними, с деньгами, - продолжала она.
- Но там были письма. Вор теперь прочтет все письма Тома. А эти письма
такие страстные! Том с ума сойдет, когда узнает.
- Может, вам нужно немного денег? - предложил Хейл.
- Да нет, я устроюсь, - ответила она. - Кто-нибудь из этих славных
парней одолжит мне десять шиллингов - сейчас они вернутся из туалета.
- Это ваши приятели? - спросил Хейл.