"Г.Грин. Конец одной любовной связи" - читать интересную книгу автора

Сару потому, что она была счастлива - в те годы ощущение счастья потихоньку
умирало. Счастливыми были пьяные, дети, больше никто. Сара сразу понравилась
мне, когда сказала, что прочла мои книги - и все, больше про них не
говорила; наконец во мне увидели человека, а не писателя! Я и не думал в нее
влюбляться - она была красива, а красивые женщины, если они еще и умны,
как-то принижают меня. Не знаю, есть ли у психологов "комплекс короля
Кофетуа", но меня не тянуло к женщинам, если я не ощущал, что я выше их.
Тогда, в первый раз, я заметил, что Сара красива и счастлива, и еще - что
она трогает собеседника рукой, словно он ей очень дорог. Из всего, что она
говорила, помню одну фразу: "Видно, вы многих не любите". Наверное, я ругал
писателей. Не помню.
Какое было лето!.. Месяца не назову, и не пытаюсь - чтобы это
вспомнить, надо пройти сквозь толщу боли, но я запомнил, как, перепив этого
шерри, я покинул жаркую, набитую комнату и вышел вместе с Генри. Солнце
светило прямо сверху, трава казалась белой. Дома вдалеке были как на старой
гравюре - четкие, тихие, маленькие; где-то плакал ребенок. Церковка XVIII
века стояла, словно игрушка, на островке газона - игрушка, которую можно
оставить во тьме, на сухой жаре. В такой час хочется открыть душу чужому.
Генри сказал:
- Мы могли быть такими счастливыми!..
- Да, - ответил я.
Он очень понравился мне, когда стоял под деревьями, покинув своих
гостей, и в глазах у него блестели слезы.
- Красивый у вас дом, - сказал я.
- Это жена выбрала.
Познакомились мы за неделю до этого, тоже в гостях. Он служил в
министерстве, и я пристал к нему, чтобы собрать материал. Через два дня
пришло приглашение. Позже я узнал, что это Сара посоветовала меня позвать.
- Вы давно женаты? - спросил я.
- Десять лет.
- У вас очаровательная жена.
- Она мне очень помогает, - сказал он.
Бедный Генри!.. А почему, собственно, бедный? Ведь у него остались
лучшие карты - доверие, смирение, нежность.
- Мне пора вернуться, - сказал он. - Нельзя все бросать на нее, - и
тронул мой рукав, словно мы давно знакомы. У нее он научился, что ли? Муж и
жена становятся похожи. Мы вернулись, и, когда открылась дверь, я увидел в
зеркале, как женщина целует мужчину. Женщина была Сара. Я посмотрел на
Генри. Он ее не заметил или не обратил внимания. "А если заметил, - подумал
я, - какой же он несчастный!"
Счел бы это важным мистер Сэвидж? Позже я узнал, что с Сарой стоял не
любовник, а сослуживец Генри, от которого сбежала жена. Сара познакомилась с
ним в тот самый день, и вряд ли именно он сейчас целует ее. У любви не такой
долгий инкубационный период.
Хотел бы я не трогать тех времен - когда я пишу о них, ненависть
возвращается. Видимо, ее вырабатывают те же самые железы, что и любовь -
результаты такие же. Если бы нас не учили, как понимать Страсти Христовы,
догадались бы мы, кто любил Христа - ревнивый Иуда или трусливый Петр?

4