"Элизабет Грегг. Ангел мести " - читать интересную книгу автора

рези в глазах вглядываясь в горизонт. Далеко-далеко, в серебристой дымке
рассвета двигалась едва различимая фигурка, и это не мог быть не кто иной,
как человек, который нынче ночью делил с Тресси постель, а теперь удирал от
нее во все лопатки.
- Будь ты проклят, Рид Бэннон! Будь ты проклят во веки веков! -
Рассветный ветер швырнул гневный крик Тресси ей в лицо.
В бессилии обхватив себя за плечи, девушка вспомнила прошедшую ночь - и
просто затряслась от злости. Как он смел распалить в ней такую страсть, а
потом скрыться как ни в чем не бывало? Скотина! Нет, ему это даром не
пройдет.
Вернувшись в дом, Тресси лишь сейчас заметила, что исчезли седельные
сумки Рида - одному богу известно, что там у него было. Порывшись в своем
жалком гардеробе, она извлекла на свет штаны и старую отцовскую рубашку.
Наскоро одевшись, Тресси смастерила из другой рубашки подобие дорожного
мешка и набила его всеми припасами, какие только смогла отыскать, - полмешка
кукурузной муки, соль и остатки сушеных овощей с чердака. Если б только
Бэннон соизволил ее подождать, они сумели бы лучше снарядиться для долгого
путешествия. Как же он посмел удрать без оглядки, даже не попрощавшись?!
Тресси, в конце концов, спасла ему жизнь.
Она туго затянула импровизированный мешок, нацепила его на дуло ружья и
привязала к поясу охотничью сумку. Порох, капсюли и пули так же необходимы в
пути, как съестные припасы, если хочешь выжить на бескрайних просторах
Дакоты. У двери девушка сунула босые ноги в единственные свои башмаки и
накрепко затянула шнурки - башмаки все же были ей великоваты. Спохватившись,
она сорвала с крючка старую фетровую шляпу и нахлобучила ее на голову - хоть
какая-то защита от безжалостных лучей солнца.
Уже на пороге Тресси вспомнила о маминых сбережениях - пригоршне монет,
увязанных в носовой платок, которые лежали в тюфяке. Разворошив солому,
девушка отыскала драгоценный сверток и сунула его в карман штанов. Взгляд ее
мимоходом упал на мамину качалку, и с губ Тресси сорвалось сдавленное
рыдание.
Страх неизвестности соединился с приступом тоски по ушедшим, и на миг
Тресси отчаянно захотелось остаться здесь, среди знакомых вещей и дорогих
сердцу теней... Но тут она вспомнила минувшую зиму: пронизывающий холод
недолгих пасмурных дней и угрюмых бесконечных ночей; вспомнила, каково с
приходом весны копаться в стылой грязи, чтобы вырастить хоть какой росточек
в этом преддверии ада. И всегда, неизменно - одиночество, тягостное и
страшное. При одной мысли об этом ноги сами вынесли Тресси из хижины, и она
ни разу не оглянулась назад.
Мысли ее, отринув прошлую жизнь, обратились к настоящему - то есть к
человеку, который непреклонно удалялся, торопясь раствориться в необъятном
просторе прерии. Если идти быстро, Тресси сумеет нагнать его к тому времени,
когда он остановится на ночлег. Неистовый ветер швырял в лицо колючий песок
и липнущую к коже пыль. Тресси пустилась бегом. Она пробежала мимо колодца,
мимо свежей могилы. Вперед, только вперед - и незачем оглядываться. Пусть
все ужасы останутся позади.
Вначале Тресси старалась не упускать из виду едва заметный силуэт Рида,
но на бегу она то и дело оступалась - попадались травяные кочки, сурчиные
норы. Наконец она решила, что, пожалуй, поступит проще. Рид оставлял в
жесткой степной траве едва видные, но все же различимые следы. Вот по ним-то