"Филиппа Грегори. Привилегированное дитя " - читать интересную книгу автора

учиться, моя девочка, и, действительно, ты такая умненькая, что мне хотелось
бы самой знать латынь, чтобы заниматься с тобой. Но для будущей леди это
всего лишь развлечение, а для джентльмена, каким станет Ричард, это
необходимость.
- Но он даже не хочет учиться, мама! Все, чего он хочет, это учиться
пению... - начала я, но, встретив ее строгий взгляд, замолчала.
- Тем более важно приучать его к занятиям, - сказала она мягко. - А
если он станет делать свои домашние задания при тебе, ты сможешь многому
научиться таким образом. Но ты не должна заставлять его заниматься с тобой,
Джулия. Джон присылает деньги из своего жалованья на образование Ричарда, а
не на твое.
Все это я поняла прекрасно и, видимо, в качестве компенсации, стала
заниматься очень хорошо. Ричард был великодушен и щедро делился со мной
своими домашними заданиями. Вернувшись домой и разложив на столе книжки
доктора Пирса, он разрешал мне почтительно стоять у его локтя и слушать, как
он пытается выучить латинские глаголы и спряжения.
- Что за скука, - бывало, говорил он и подвигал ко мне книги.
- Мне нужно это перевести, а я не могу даже отличить головы этого
глагола от его хвоста.
Дрожа от волнения, я хватала книжку и, лишь иногда справляясь в
словаре, нацарапывала свой перевод.
- Ну-ка, дай мне взглянуть, - произносил Ричард и отбирал у меня свои
книги. - Я уже сам все понял. - Он уверенно заканчивал предложение, и мы,
сияя, смотрели друг на друга в немом восторге.
Мама радовалась нашему согласию и плодам, которые приносило ее
воспитание. Она старалась быть с нами одинаково заботливой, но не могла не
давать больше Ричарду, поскольку он в большем нуждался. Ему доставались
большие и самые лакомые кусочки за обедом, поскольку он рос быстрее. Ему
постоянно требовалась новая одежда, для меня же мама всегда могла перекроить
свои платья. Его требовалось учить. Если бы я любила его хоть чуточку
меньше, я бы, наверное, завидовала ему. Но этого никогда не случалось. Лишь
один раз в жизни я позавидовала тому, что было у него и чего не имела я. Но
чего я не могла не хотеть. Это была Шехеразада.
Так звали чудесную кобылку Ричарда, которую давно обещал и наконец
купил мой дедушка, лорд Хаверинг, наезжавший едва ли чаще трех-четырех раз в
год из Лондона. Это произошло в один из его приездов, когда мне было уже
двенадцать, а Ричарду одиннадцать лет. Я впервые услышала об этом событии,
сидя летним вечером с мамой в гостиной, лениво разглядывая в окно
колышущиеся купы деревьев и поджидая, когда Ричард наконец выучит урок.
Страйд вошел в гостиную и протянул маме поднос с письмом. Она неторопливо
сломала печать и вдруг опустила письмо непрочитанным.
- Где это поет Ричард? - спросила она.
Страйд в смущении кашлянул.
- На кухне. Мистер Ричард вошел через кухню, и миссис Гау попросила его
спеть. Она так любит его пение.
Мама кивнула и замолчала, прислушиваясь. Чистый, звонкий голос лился,
словно заполняя собой весь дом. Ричард пел одну из тех итальянских песен,
которым он отчаялся выучить меня. Но зато я переложила эти стихи на
английский язык, и они стали всем понятны.
Страйд, мама и я сидели, замерев, словно статуи, пока не стихла