"Филиппа Грегори. Привилегированное дитя " - читать интересную книгу автора

этого дома, а дождь барабанит по крыше кареты и лошади в страхе ржут и
задирают головы. Я знала, что они будут в безопасности. Плоть от плоти моей,
кость от моей кости. Они унаследуют Вайдекр, и один из них сумеет совершить
то, что не удалось мне. Он научится слышать биение великого сердца Вайдекра.
Он овладеет магией земли. Это будет привилегированное дитя.
Тисненые обои мягко подались под моими пальцами. Бархатные драпри на
окнах были шелковистыми и нежными, как шерсть новорожденного теленка. Я
прижалась лбом к толстому стеклу окна и улыбнулась.
В доме царствовала тишина. Я слышала, как в гостиной часы тонко и
мелодично вели свою песню: тик... тик... тик... А в холле старинные
дедушкины часы басовито поддакивали: ток... ток... ток... Теперь я услышала
еще один новый звук. И я насторожилась, как крыса в норе.
Это был топот ног, многочисленных босых ног, бегущих к дому. Я так и
думала, что услышу его. Я ждала этого. Я знала этот сон и знала, что
случится потом. И я ничего не могла предотвратить. Для меня не было
спасения. То, что ждало меня, было моей судьбой, жестокой, но справедливой.
Поскольку я была Беатрис. Беатрис Лейси из Вайдекра, женщиной с дикой
улыбкой на искривленных губах, напряженно всматривающейся в темноту. Я
осталась одна в доме, ожидая людей, которых приведет
получеловек-полубожество, скачущий на огромном вороном коне, оставляющем
пылающие следы. Он заберет меня с собой в другой, таинственный мир.
Я в ужасе проснулась и непонимающе огляделась вокруг. Сон оставил после
себя чувство странного удовлетворения. Та женщина, Беатрис, была довольна,
потому что хотя окружающая жизнь гибла, но гибла по ее воле. Постепенно я
пришла в себя, я не была больше медноволосой красавицей, я была просто
Джулией Лейси в ветхой ночной рубашке, лежащей в знакомой холодной комнате.
Тогда я успокоилась и удобней устроилась в постели. Сон ускользнул от
меня, а вместе с ним и богатство красок и восторг ощущений. Это был сон и
ничего, кроме сна. Но он оставил по себе тоску и странную
неудовлетворенность моей покорностью Ричарду и маминым догмам. Женщина по
имени Беатрис никогда бы не позволила запереть себя в четырех стенах, она
забрала бы себе Шехеразаду и скакала на ней каждый день. Она не стала бы
наблюдать, как ее собственность пропадет втуне, она взяла бы взаймы денег и
начала работать. И ее опыт и уверенность в своих силах сотворили бы чудо.
Я вздохнула. Я была другой. Я была слишком спокойной и податливой, мне
даже в голову не приходило ослушаться маму. И я слишком всерьез воспринимала
нашу детскую помолвку с Ричардом, чтобы позволить себе независимость в
решениях.
Но тут я вспомнила, какой сегодня день, и забыла все свое недовольство.
Я мигом спрыгнула с кровати и подбежала к окну, посмотреть, что там за
погода. Затем я уселась, завернувшись в шаль, и стала ждать свою порцию
утреннего шоколада и то, что за этим последует.
Я предвидела некоторые перемены в своей жизни. После завтрака мама
вошла ко мне в комнату, неся свои черепаховые гребни и коробочку со
шпильками. Усадив меня перед зеркалом, она стала расчесывать копну моих
русых кудрей. А я размышляла о том, что теперь мои платья станут чуточку
длиннее и я превращусь в настоящую молодую леди. Насколько это, конечно,
будет соответствовать нашим возможностям: без денег, без лондонского сезона,
без балов.
Ричард нетерпеливо забарабанил в дверь.